пытались задать деру с грядки, но ни у одной этого не получалось: в глубине грядок я прокладывал тонкую сетку, которая не позволяла корешкам освободиться.
Взрыв, который напугал мандрагор и заставил меня выбежать из дома с топориком, произошел от переизбытка большероста: бросив быстрый взгляд туда, где стоял горшок, я увидел тонкие стебли трицветка, которые качались и выбрасывали мелкие лепестки.
Да, Джейн переборшила. Вместо четырех гранул высыпала шесть.
Мандрагора кинулась на улицу, а Джейн рванула за ней. Девушкам из благородных семей не полагается бегать, тем более, так быстро, так что я невольно ею залюбовался. Если раньше, во время поездки по магазинам, она казалась мне тетивой лука, то сейчас превратилась в стрелу – смертоносную, разящую.
В следующий миг я уже побежал за ней. Вдвоем мы поймаем мандрагору намного быстрее. Да и мало ли, что может случиться? Я, конечно, не знал, что опасного или неприятного может произойти на тихой и спокойной улице, овеянной дурной славой мага-отравителя, но внезапно возникшее предчувствие очень неприятно покалывало затылок.
Выбежав на улицу, я увидел, что ни Джейн, ни мандрагоры нет. Улица была пуста – в этот час мои соседи предпочитали проводить время в своих садах, на зеленых кухнях или в комнатах за книгой, чтобы потом, уже вечером, выйти, пообщаться с соседями, обменяться впечатлениями дня. Я втянул носом воздух и поймал тонкую нитку ауры Джейн – девушка побежала за мандрагорой прямо, свернула в проулок Гвернанти и потом вывернула на улицу Лонто.
Ловкая же это мандрагора! Всем на зависть.
Я двинулся по следу, запоздало поняв, что все еще держу в руках топорик – пожалуй, это было впечатляющее зрелище. На подходах к улице Лонто я услышал шум и крики, разобрал голос Джейн и прибавил ходу. Давно же я так не бегал!
На улице Лонто я появился, конечно, эффектно: растрепанный, раскрасневшийся, с топором в руке. Люди, которые обступили Джейн с явным намерением задать ей трепку, шарахнулись в сторону – я встал так, как когда-то учили в академии на занятиях по боевой магии, прикрывая девушку, и рыкнул:
– Шаг в сторону! Быстро!
Люди послушно сделали так, как было велено. Джейн всхлипнула. Я всмотрелся в незнакомцев: нет, это явно не мои соседи. Джентльмен в когда-то модном, но уже видавшем виды сюртуке и засаленных штанах, в ботинках, отчаянно просивших каши, выглядел, словно гордый мститель из античной трагедии. Дама с несколько оплывшей фигурой, в пестром платье и косынке, завязанной на плечах с намеком на стиль, явно готовилась пустить в ход кулаки. Целый выводок девиц на выданье ахал и готовился упасть в обморок.
– Так это правда, – произнес джентльмен, и я понял, кто все эти люди. – Мало того, что ты опозорила нашу семью, так ты еще и пошла в подстилки этого… человека!
Девушка за моей спиной снова всхлипнула. Я не видел ее лица, но чувствовал, что все в ней так и зовет: спаси меня! Не отдавай меня им!
“И не собираюсь”, – подумал я, и дама, заламывая руки, произнесла с тем трагизмом, который сделал бы честь любому великому актеру:
– Как ты могла пасть