несколько платьев на самом дне и пара кожаных сапожек. На сундуке хозяин оставил корзину цветной шерсти и несколько пар спиц, отдельно на столике ждали своего часа тонкие нитки с целым набором игл и полотнами для вышивания. Поправляя после себя постель, Май не могла не заметить вышитое покрывало и небольшие гобелены с картинами леса и далекого города в горах.
Даже если бы Майдин бы не пришлось из необходимости продавать вещи матери и отца, она бы едва смогла бы похвастаться и половинным подобным приданным, а тут все было поставлено в меру и к месту. Желая удостовериться, что платье и жилет на меху действительно такие же хорошие как выглядят, Май бережно, как самое хрупкое, что она видела, прощупала материал, а после, обидевшись сама на себя, захлопнула сундук, вернула на место корзинку с нитками. – Ишь, обрадовалась! Атей с Рин и мечтать о таком не смеют…
«А что для них я еще сделать-то могу?» – с тоской сама себе возразила Майдин, сжав ладони на груди. Она – часть договора, и если пойдет против этого, то могут возникнуть неприятности не только у нее, но и у деревни, а если у деревни – то и у родных.
«И что – смириться? Жить с нелюдем ради счастья…» – такое простое решение комом стало в горле и не давало дышать от подступающей горечи. Не согласиться? Да если бы еще знать, что брат с сестрой вырастут достойно и спокойно!..
Мысли прервались вместе с прекратившимся стуком. Осторожно ступая по полу, Май выглянула из комнаты, попав с порога в более-менее знакомую кухню. Та была такая же светлая, как и спальня, только обильно заставленная резной мебелью. Выбеленную печь кто-то игриво раскрасил цветами и красочными завитушками, что казались еще ярче от света, проникающего через распахнутую настежь дверь. Крадучись, Майдин выбралась на порог, через небольшие сени, от неожиданности опустившись на высокий порог.
Просторный двор, окруженный хилым заборчиком, играл утренними лучами солнца, пылающего на безоблачном небе, казавшемся не привычно бледно-фиолетовым, а скорее голубым с лиловыми прожилками там, где его касалась громадная гора, стеной вставшая напротив дома. Неповторимая тень от преграды не закрывала собой спящую до рабочей поры мельницу и недалекую мелкую речку, потерявшуюся среди окатанной гальки, низких кустиков и бело-желтых валунов.
Даяр, одетый в одни лишь широкие штаны, собирал колотые поленья. Совсем рядом имелась колода с вонзенным в нее массивным колуном на фоне целой горы сухих чурок. Заострив внимание на топоре, Май подумалось, что едва ли деревенский кузнец сможет с ним справиться – настолько он глубоко сидел в колоде и казался большим и тяжелым.
– Доброе утро, – поприветствовал оборотень, тихо подошедший – а для Май возникший внезапно перед ней, – с горкой дров в руках. Девушка, над которой перевертыш в тот момент нависал, испуганно отодвинулась в сторону, пропуская мужчину внутрь. Проигнорировав ее молчание, Даяр