за рукой любимой, но отпрянул, запоздало то ли вспомнив о ее новой роли при виде стоящего рядом оборотня, то ли просто посчитав этот жест провокационным для оборотня. Самым неприятным же оказались молчание и грусть на лице юноши.
– Мы присмотрим за твоей сестрой и братом, – позади Лиама показалась его мать. Сколько себя помнила Май, женщина не очень-то пылала к ней симпатией. Наверное, единственное, что уничтожило ее недоверие к личности девушки – это ее уход и женитьба с нечеловеком. Может, как в сердцах решила девушка, матушка Лиама только радовалась, что злополучная невестка так и останется для ее любимого сына чужой.
– Хорошо, – единственное, что смогла вытянуть из себя Май, слабо кивая в ответ. От печалей ее отвлек оклик Гормира, повысившего голос. В поисках своего нового старосты, девушка повертела головой.
– Можно, – главный оборотень стоял в обнимку со своей невестой и с улыбкой поглядывал по сторонам и на селян. Поймавшие его взгляд зверолюди ухмыльнусь. Даже Даяр дернул уголком губ, потянувшись к вороту сетки-рубахи. За ним это сделали и остальные, и уже через полминуты каждый из женихов стоял обнаженным по пояс и убирал свой кожаный оберег.
«Без рубашки он может…» – догадавшись, что скоро произойдет, Майдин от страха оцепенела, почувствовав, как селяне позади нее волной откатились поближе к деревне. Она оглянулась в поисках Лиама, но заметила изрядный пробел между ней и пришедшими проститься жителями. Повернуть голову обратно ее заставило раздражительное ворчание, переросшее в неприятный хруст и рычание.
Поначалу от увиденного ее замутило – она наблюдала, как облик каждого оборотня быстро и сильно изменялся. Им словно невидимой силой выворачивало конечности, покров – шерсть или перья – росли неровно, клоками, спины прогибались… От ужаса кто-то из невест плакал, кто-то испуганно вскрикнул и заныл. Май саму трясло от вида того, как хвост волос Даяра превращается в серо-бурый загривок громадного волка, голова которого вполне могла соперничать размером с колесом телеги.
– Вайрам! – на счастливый голосок Ланары Май непроизвольно обернулась – ее подруга прижимала к груди голову крупного жеребца, лоснящегося на солнечном свете. Не скрылось от Май и утробное ворчание большой рыжей в бело-черную полосу гривастой кошки, обходящей по кругу Тару и ластящуюся к девице. С клекотом стал раскрывать громадные крылья орел, на задние лапы вставал медведь, вскинул голову прекрасный бык, потягивался барс…
С утробным ворчанием плеча Май коснулось что-то мягкое. Девушка осторожно обернулась, сглатывая от еще не покинувшего страха к внешности своего муженька. Слишком жутким для нее было созерцание создания, называвшегося волком только из-за внешности, а не размера. Бесспорно, каждый из оборотней был жутким по своему, но личным кошмаром Майдин в тот момент был Даяр-зверь, и страх следовало побороть еще в самом корне, в самом начале, –