к горизонту солнца, которым со стороны моря был залит зал, сверкнул острый металл.
Топорик с коротким лезвием вонзился в столешницу у ног странницы. Пена из расколотой его острием одной из трех избежавших падения на пол кружек полетела по воздуху и повисла на бородах сидевших и стоявших вокруг стола мужчин. Постояльцы, кто сидел, повскакивали со скамьи, кто стоял – отпрянули на почтительное расстояние, а девушки-служанки испуганно вздрогнули при звуке удара. Те из служанок, кто увидел топорик, вскрикнули и прикрыли рты руками, если в тот момент они были свободны от подносов.
Обладательница светлых волос прекратила танцевать. Она скосила глаза вниз, на топорик, затем изучила руки вышибалы, которые тот скрестил на груди. Странница сразу поняла, что значил этот жест.
Медленно, со вкусом, она опустилась на колени. Прогнулась спиной, оперлась на обе руки, потом с небольшим нажимом просунула два пальца в промежуток между рукоятью топорика и столешницей. Уголок рта светловолосой девушки приподнялся.
– Плохо вошел, – сказал низкий голос. И тут же сидение на коленях с опорой на руки стало двусмысленным, а странница еще и погладила рукоять топорика ладонью.
Еще двое с работницами дома заторопились наверх.
Вышибала протянул руку и выдернул топорик из дерева, при этом едва не коснулся руки обладательницы светлых волос; та проследила за вышибалой спокойно, будто он никак не нарушил ее личное пространство. Миг спустя металл сверкнул вновь, и лезвие топорика пробило древесину насквозь. Две прежде уцелевшие кружки с пойлом разлетелись в куски.
Капля хмеля расчертила щеку странницы. Девушка позволила ей стечь до подбородка, после чего сняла хмель кончиком пальца и слизнула спиртное с подушечки. Изучила ноготь и третью фалангу, пристально, будто сделала знаменательное открытие.
– Мало брызг, – вынесла приговор она.
Далее вышибала сидел на полу и приводил в порядок зрение. Его топорик звякнул о камни, небрежно брошенный. Странница спрыгнула со стола.
– Плохо вошел, мало брызг, да и размер меньше среднего будет, – сказала она громко. Затем обратилась ко всему залу: – Кто хозяин здесь?
Ответа не последовало. Мужчины в молчании пожирали скиталицу взглядами.
– Кто хозяин тут? – повторила она.
– Я, – сказала хозяйка дома.
Взгляды девушек встретились. В одном был гнев, он сжигал остатки былого восхищения, а во втором ясно читалось отсутствие интереса ко всему происходящему, и лишь неприятная принужденность действовать дальше. Странница продолжила говорить:
– Даром у тебя вышибала хлеб ест. Страшен он на вид, мускулист и закален в потасовках, но женщина его с ног сбивает легким нежным поглаживанием.
Хозяйка поняла, куда клонила странница.
– Не раз доказал вышибала себя в деле, – возразила она.
– Пускай докажет еще раз, ибо только что осрамился он, – ответствовала странница.
В