подавно. Это некая адреналиновая игла, с которой слезть очень трудно. Я бы сказал – невозможно. Жить без неё неинтересно и скучно. Быть на пике остроты ощущений вот апогей. Вышка. Это сравнимо только с оргазмом.
– О-о-о! Так ты картёжник. Тебя за долги избили, – Степаныч безнадёжно машет рукой, видимо радуется своему умозаключению.
– Не совсем так. Во-первых – я профессиональный игрок, а не картёжник, – старик молча смотрит на меня с каким-то недоверием в глазах. – Самый лучший из тех, кого знаю. А нас не так много. Я не проиграл ни одного турнира в своей жизни, – здесь уместно добавить – пока, не проиграл.
Слышу шорох со стороны кухни и замолкаю – Алина что-то готовит. Мне нравится еда приготовлена ее руками.
Вероника не умеет так. Ах, да! Есть же ещё Вероника. Я как-то совсем забыл о ней. Она ведь тоже не в курсе где я и что со мной. Думаю, что в данной ситуации, это даже к лучшему. Пусть не знает.
– Во-вторых – это не главная моя заслуга. Я гениальный математик. У меня своя IT-компания, – согласен, со стороны выглядит так, будто бы я цену себе набиваю, но надо же чём-то крыть свои слабости перед дедом. Да и перед девушкой надо чём-то блеснуть. Я ведь понимаю, что она сейчас нас слышит.
– Что у тебя? – Степаныч вскидывает брови.
– Фирма у меня своя, которая деньги зарабатывает, – понимаю, что нет никаких сил объяснять деду про нанотехнологии. Он далёк от всего этого. Не стоит грузить его ненужной инфой.
– А-а-а… ну так бы сразу и сказал, – потирает свою бороду старик.
– И в третьих – должен не я, а мне, – от этого начинаю практически закипать внутри.
– И что же тебе должны?
– Банк, – вижу как у деда начинают округляться глаза.
Этот Хабаров конечно урод редкостный. Вместо того чтобы подписать документы о передаче прав на свой банк, он устраивает мне разборки в стиле а-ля девяностые. Замазывая туда ментов. Не понимая, что даже нулевые уже давно закончились. Сейчас действуют совершенно другими методами. Уже не надо подбрасываться наркотики в карман, чтобы закрыть человека. На него можно нарыть компромат. Что я собственно и сделал. Но этот придурок решил, что лучше всего будет меня просто убрать. По принципу: нет человека – нет проблем.
– Как же это так? Цельный банк? – Иван Степаныч резко всплескивает руками. Смотрит недоверчиво, с прищуром. Будто сканирует меня на вранье. Детектор лжи, епта…
– Совершенно верно, – спокойно отвечаю. – Целый банк. И еще все его дочерние предприятия.
Цвет его лицо меняется с желтоватого на багровый. Наверное, от услышанного у старика давление поднимается.
– Ну-у-у… За такое и убить можно.
– Можно. Но не нужно, – я иронично вскидываю брови и смотрю деду прямо в глаза. Ему по всей видимости становится немного неловко от своих слов.
Ну что сказать? Тролль высшего левела. Даже я так не умею.
Он несколько секунд мнется, откашливается, а затем выдает: «Прости меня старика. Ляпнул с дуру».
– Ничего. На правду не обижаются, – по большому счету