роль сыграло появление таких центров, как Изборск, Псков и Полоцк. С основанием этих городов ключевую роль начинает играть торговые пути, связывающие их с Балтийским морем. Один из них шел из Пскова через Восточную Эстонию и Северную Латгалию (Толову) в бассейн р. Гауя, другой был проторен от Полоцка по Западной Двине. Это привело к включению в циркумбалтийские контакты уже континентальных районов Восточной Прибалтики. И на морском побережье, и на внутренних торговых путях возникают типичные для эпохи викингов торговые места или открытые торгово-ремесленные поселения, население которых было многэтничным и занималось ремеслами и международной торговлей. Таковыми, например, были городище Даугмале на границе расселения ливов, латгалов и земгалов, Ерсика в латгальско-селонском порубежье, Тартусское городище и Колывань (древний Таллинн) в Эстонии, Гробине в земле куршей (близ Лиепаи). Предметы прибалтийского происхождения находят на Готланде и в центральной Швеции, а также по всему побережью южной Балтики, где жили балтийские славяне.
Эпоха викингов втягивала народы Прибалтики не только в торговые, но и в военные предприятия. Прибалтийские народы, как страдали от пиратских набегов со стороны шведов и датчан, разделяя судьбу других народов Восточной Европы, так и сами пиратствовали. По письменным источникам хорошо известны грабительские войны между датчанами и шведами с одной стороны, и куршами и самбами – с другой. А в языке эстов, которые сами, как и скандинавские викинги, промышляли морским разбоем (в особенности сааремцы) понятия «пират» и «швед» были синонимами. Народы, не имевшие выхода к морю, также не оставались в стороне от военных экспедиций викингов. В погребениях латгалов этой эпохи обнаружено как значительное количество оружия из Скандинавии, так и других привозных предметов, прежде всего, северогерманского происхождения, а также арабских монет. Это свидетельствует не только о широких и тесных торговых связях, но и о возможном участии в военных походах восточных викингов, именуемых в источниках IX–X вв. русами. Участие же в южных экспедициях русов эстов (чуди) прямо зафиксировано русскими летописями. Они неизменно составляли часть дружины Олега Вещего в его походах на Киев и Константинополь.
Не только тесные торговые связи, но и даннические отношения северо-восточных латгальских областей Толовы и Атзеле (Очела русских летописей) с Псковом, возможно, были установлены еще в середине X века. Именно здесь в латышском языке сохранилось обозначение административно-территориальной единицы «pagasts», от славянского «погост». Так в Киевской Руси назывались опорные пункты княжеской власти для сбора дани, возникшие в результате фискальных реформ княгини Ольги в 947 году. В эти пункты княжеские тиуны свозили установленную дань с окрестных поселений. Такая система сбора дани называлась в средневековой Руси повозом, и могла возникнуть лишь на территориях, где власть русских князей была достаточно прочной. Сеть таких же погостов покрыла