сказала Рисса, утром они меньше испугаются. Люди плохо видят в темноте, поэтому ночью им страшнее.
Когда мы прокрались в стойбище и увидели людей, стоявших полукругом, как иногда делают лоси, бросая вызов перед охотой, мы чуть не убежали. Тревегг и Аззуен попятились, но я увидела улыбающуюся Тали, которая стояла рядом с Халином.
– Подождите, – шепнула я, опуская наземь тяжелую тушку птицы, которую несла. Что-то изменилось…
– Каала, – предупредил Тревегг, – нам нельзя ссориться с людьми. Придем в другой раз.
– Поверь, – сказала я. – Они не боятся. Они хотят, чтобы мы остались.
Он поднял нос. В человеческом становище витало множество запахов – волнение, предвкушение, любопытство, немного страха, – и я поняла, что старый волк не в силах, руководствуясь одним лишь обонянием, разгадать чувства людей.
– Откуда тебе знать? – поинтересовался он. Рууко и Рисса повели стаю на охоту, поэтому мы пришли одни. Тревегг отвечал за младших. – Откуда тебе знать, что они не испугаются и не нападут?
Дело было не в запахах, не в звуках, даже не в том, как стояли люди, крепко сжимая острые палки и не отпуская от себя детей. Перемена ощущалась в самом воздухе. Когда я впервые увидела людей почти шесть лун назад, то ощутила нечто странное. Тепло в груди, желание, которое можно было удовлетворить, только подойдя ближе. Ощущение, что нечто давно утраченное вдруг оказалось рядом. Я знала: если воспротивиться зову, тепло превратится в нестерпимое жжение в том самом месте, где на моей груди был полумесяц, а если я уступлю и положу голову на грудь Тали, тоска сменится покоем и уверенностью. Если люди боялись, зов стихал. Но теперь, когда они хотели нас видеть, он зазвучал вновь.
– Поверь мне, – повторила я, поднимая голову, чтобы взглянуть в глаза Тревегга. Я бы все объяснила, будь у меня время, но если мы намеревались поддерживать мир с людьми и если был хотя бы шанс выполнить приказ верховных, старшим волкам предстояло положиться на мое мнение. – Просто поверь.
– Будь осторожна, – наконец произнес Тревегг. – При первом же знаке опасности уходи немедленно. Поняла?
Я согласно кивнула, но зов уже тянул вперед, и я повиновалась. Негромкое поскуливание Аззуена говорило, что он борется с соблазном побежать к людям. Взяв тушку птицы в зубы, я осторожно пошла вперед. Не к Тали. К Халину. Приблизившись к рослому человеку, я забеспокоилась и чуть не бросила птицу в нескольких шагах, но что-то в поведении человеческого вожака заставило меня двигаться дальше, пока я не оказалась прямо перед ним, так близко, что от моего дыхания дрожали волоски на оленьей шкуре, которую он носил. Я ждала, глядя на Халина и держа птицу в зубах.
Он взял добычу. Как будто не заметив ничего странного. Я стояла неподвижно, прикованная к месту его любопытным взглядом. Услышав тихое фырканье за спиной, я очнулась и чуть-чуть отступила, всего на несколько шажков. Следующим подошел Аззуен с куском оленьей лопатки. И наконец, Тревегг принес кролика. Когда вожак