не болит.
– Как скажешь, – скептично кивнул Касио и требовательно протянул бледную ладонь, де скать, ты говори что хочешь, но руку давай.
Пес насупился, смутился и нехотя положил на стол криво забинтованную лапу, а сам отвернулся. Ему не хотелось смотреть ни на дело рук кошки, ни на лицо Касио, когда тот будет его отчитывать за безалаберное отношение к здоровью, говорить про опасность заражения, перспективу гангрены и что угодно еще.
– Я просто стеклом порезался. Ничего криминального.
– Как скажешь, – повторил ангел. Он отлично знал своего пациента. Знал, что спорить с ним не нужно. Он быстро и умело развязал грязный бинт и снял повязку. – Это что, шутка, Фауст? Истероидный псевдосуицид?
Пес тоже посмотрел на руку. Недоуменно провел пальцами по предплечью, чтобы убедиться в том, что оно абсолютно целое. Чистое. От глубоких рвано-резаных ран не осталось и следа. Хотя боль все еще была, рука горела, как ошпаренная кислотой.
– Мне кажется, или ты тоже удивлен?
– Кажется, – быстро выпалил Фауст, а сам судорожно пытаясь сообразить, что же могло произойти. Раны были. Еще вчера были, ему не могло показаться…. – Я порезался стеклом, говорю же. Наверное моя ускоренная регенерация разогналась еще сильнее.
Ангел хмурился.
– Это все вранье. Но я не понимаю ни зачем оно нужно, ни даже в чем именно оно состоит. Так что будь по твоему. Будем считать, что ты взрослый и сам со всем разберешься.
Пес кивнул.
– Тогда чайку? – переключился ангел. – Минут пятнадцать есть, пока цими кровь чистят.
– Газа нет. И электричества тоже, и, главное, сахара, – буркнул пес, все еще поглаживая руку. Что-то в его уме ворочалось и хотело сложиться в ясную картинку. Как бывает иногда, ответ вертится на языке, а слово в уме не всплывает. Но что?
– Обойдемся своими силами.
Касио достал из шкафчика чайник. Включил воду. Кухонный кран закашлялся и вода потекла желтая, мутная. Касио перекрыл поток своей ладонью – и, пройдя через фильтр ангельской сущности, струя потекла прозрачная и чистая. Набрав воды в стальной пузатенький чайник, Касио поставил его на засаленную чугунную решетку плитки и положил ладонь на бок посудины. Пес предусмотрительно отвернулся и даже на всякий случай прикрыл глаза лапой. Ладонь и пальцы ангела начали светиться ярким холодным светом, и очень скоро вода в чайнике закипела.
Довольный собой Касио разлил кипяток по кружкам, заварил чаек в пакетах, добытых из недр просторных черных одеяний. Оттуда же специально для своего подопечного выудил горсть тонких, похожих на сигареты, пакетиков с белым сахаром. В связи со своей нематериальной природой ни чай, ни любой другой напиток ангел пить не мог. Но как же он любил посидеть вот так с теплой кружечкой в руках! Он блаженно прикрыл глаза и вдохнул клубящийся пар, воображая себе терпкий густо-коричневый аромат. Фауст всыпал себе в кружку четыре порции сладкого, размешивал теперь чайный сироп когтем и с улыбкой наблюдал за другом. В такие моменты он особенно ясно понимал,