дыхание юных атлетов, и две покрытые потом фигуры остановились рядом со мной.
– Радуйся, незнакомец, – сказал Ахилл.
Дэн сообщил мне, что «радуйся» было обычным приветствием среди ахейцев. Вроде нашего «как дела».
– Радуйся и ты, сын Пелея, – сказал я.
– Ты знаешь меня? – удивился Ахилл. – Откуда? Я не видел тебя раньше.
– Ты живешь во дворце? – спросил Патрокл.
– Нет, – сказал я. – Я прибыл на Скирос недавно.
– Где твой корабль?
– Корабль ушел, высадив меня в бухте неподалеку, – сказал я. – Я прибыл на Скирос с единственной целью взглянуть на героя Ахилла и его богоравного друга.
– Но я еще не совершил никаких подвигов, – сказал Ахилл.
– Совершишь, – сказал я. – И останешься в памяти людей как лучший среди равных.
– Лучший – Геракл, – возразил Патрокл.
Ахилл нахмурился. Видать, слава Геракла не дает ему покою.
– Как твое имя? – спросил Ахилл.
– Алекс, сын Виктора, – назвался я.
Мы с Дэном решили оставить за мной собственное имя, выдав меня за чужеземца. Этим можно было объяснить мой акцент, оставшийся после гипнотического курса изучения языка, и тот факт, что я внешне не слишком похож на грека.
– Ты воин? – Взгляд Ахилла упал на меч, висевший на моем поясе.
– И да, и нет, – сказал я. – Я воин, но не только. Богами мне дан великий дар взора, для которого нет преград. Поэтому я и знаю тебя в лицо, хоть мы никогда не встречались в жизни, богоравный Пелид.
– Позволь мне пригласить тебя во дворец Ликомеда, где мы гостим, – сказал заинтригованный Ахилл. – Там ты расскажешь нам подробно о своем даре.
– Охотно, – сказал я.
И мы отправились во дворец.
Дэн
Говоря по правде, я немного нервничал перед первым контактом Алекса с аборигенами, но все прошло как нельзя лучше. Немного лести, немного правды, немного лжи, и Киборг заинтересовался гостем до такой степени, что пригласил его в свои покои. Дружок (Патрокл) отнесся к этому весьма настороженно и сразу же отправился советоваться с Дятлом (Феникс).
Мы с Максом, главным режиссером проекта, сидели перед мониторами и просматривали последние новости со Скироса.
– Я все равно беспокоюсь, – сказал Макс.
– По поводу?
– А если он сболтнет что-нибудь лишнее?
– Что он из будущего и хочет понаблюдать за Троянской войной со стороны? Даже если и так, то кто ему поверит?
– Туземцы не поверят, – сказал Макс. – А как быть со зрителями?
– Зрители не понимают по-древнегречески, – сказал я. – А твои редакторы вложат в его уста любые слова, которые посчитают нужными.
– Я не уверен, что мы правильно поступили, послав в прошлое человека.
– Я вообще не уверен, что мы поступаем правильно.
– Я не о том. Камеры – это ведь просто механизмы. Они записывают происходящее, наблюдают, но они не могут повлиять на ход событий.