быть ядовитыми, инстинктивное избегание их имеет эволюционное обоснование. Внушительные хищники также могут вызывать страх.
С этой точки зрения, предпочтительнее для детей заменить фразу «Давай, не бойся» на что-то типа: «Понимаю, это может пугать, но я уверен, что ты справишься», взять их за руку или пойти рядом. Хотя смысл этих двух фраз одинаков, если сказать человеку «Не чувствуй того, что чувствуешь», то это может вызвать негативный эффект.
Давайте рассмотрим примеры, иллюстрирующие, как взрослые могут быть регуляторами детских страхов:
Ноа всего пять лет, и она страшно боится гроз. Бабушка Мариса не в силах ее успокоить, ведь сама испытывает страх перед грозами. В далеком детстве Марисы случилась трагедия: дерево упало на сарай, лишив жизни нескольких ее питомцев. С некоторыми из них у девочки сложились особенные отношения, и для нее потеря животных стала первым столкновением со смертью. Теперь, когда ее внучка трепещет от грозы, Мариса на мгновение теряет свою бабушкину мудрость, становясь тем же испуганным ребенком, который не знает, что сказать, как утешить себя и внучку.
Фабио постоянно чувствует страх в своем доме. Годы его жизни омрачены симптомами психического расстройства, которое мы знаем как шизофрению. Это расстройство искажает восприятие действительности, заставляя видеть угрозу там, где ее нет. Он часто думал, что прохожие на улице враждебно смотрят на него или шепчутся за его спиной, и часто у него было чувство преследования. Однако со временем, благодаря помощи специалистов, он начал понимать свое состояние и осознал, что его мозг связывает слишком много вещей, которые и заставляют интерпретировать реальность таким образом. Лекарства снизили его чрезмерную чувствительность, позволив фильтровать внешние раздражители. Тем не менее даже после лечения Фабио остался в плену своих страхов, убежденный, что его соседи следят за ним. При каждом шуме ему казалось, что они спускаются к нему домой, чтобы что-то сделать. Но на самом деле истоки его страхов не имели ничего общего с соседями, которые ничего не знали о Фабио и беспокоящих его мыслях, а коренились в глубоко забытых детских воспоминаниях.
Описывая свои чувства, он признался, что чувствовал себя беззащитным, словно маленький мальчик. «Это чувство напоминает тебе что-то?» – задал я вопрос. В ответ Фабио поделился со мной памятным моментом из детства: родители оставили на его попечении двух младших братьев. И предупредили, чтобы они не открывали никому дверь, поскольку поблизости обитают опасные люди. В страхе от каждого шороха дети прятались у себя дома. Неожиданный стук в дверь заставил их укрыться в комнате Фабио, где они, охваченные паникой, провели казавшееся вечностью время. Рассказывая об этом мне, Фабио все еще ощущал страх.
То, как мы переживаем страх, определяется не только самим опасным событием, но и реакцией тех взрослых, к которым мы обращаемся за защитой. В случае Фабио первый опыт был насыщен страхом. Но в истории Ноа, возможно, столь же важной была реакция