если к вечеру следующего дня он добудет компромат. Так эти снимки и попали к нему в телефон. Добряк клялся и божился, что ничего не подозревал о том, что они поддельные и никогда бы не совершил подлости. Маэстро подошел к наглецу и пристально посмотрел ему в глаза. В них не было ни капли раскаяния. Наоборот, взгляд лицемера выражал надменную уверенность в своей правоте и сожаление о том, что его трюк не удался. Поскольку припрятанных кроликов в цилиндре фокусника больше не оставалось, Маэстро не стал продолжать ссору, а лишь тихо прошептал:
– Пошел вон.
Добряк пнул дверь и выбежал из кабинета, едва не сбив в прихожей свою соперницу. Он не знал, что та уже давно стояла возле двери и слушала их разговор. Ее визит не был случайностью! Будучи особой крайне любопытной, все эти дни она искала ответ на вопрос, что же находилось в том злополучном сообщении, которое сулило вдребезги разбить ее надежды на семейное счастье. В личности того, кто стоял за этими кознями, в отличие от Маэстро она нисколько не сомневалась. Поэтому с раннего утра сидела возле монитора, на который транслировался сигнал камеры наблюдения в коридоре, и ждала своего обидчика. После того, как Добряк зашел в офис, мстительная адвокатесса последовала за ним. Помощник Маэстро сообщил, что шеф у себя, но просил не беспокоить, так как у него важная встреча. Мэри ответила, что подождет, и встала возле кабинета. Дверь была тонкая, поэтому весь разговор, происходивший на повышенных тонах, был отлично слышен.
Месть обиженной женщины не заставила себя ждать.
На следующий день на вечеринке по случаю открытия нового направления деятельности компании «Смех и радость», блюдо, по традиции подаваемое в холодном виде, уже было заботливо рассервировано, обильно приправлено острыми снадобьями и плотно накрыто клошем[1] в ожидании гурмана.
Весь вечер Мэри подносила Добряку шампанское, предлагая выпить за его актерский талант и их дружбу. Когда тот дошел до нужной кондиции, хитрая бестия поинтересовалась, как снимаются сцены драк и почему после таких смачных тумаков на теле артистов не остается синяков. Артист, разогретый до предела не только алкоголем, но и неожиданным признанием его таланта, принялся объяснять, что на самом деле в постановочных драках бьют мимо лица, а партнеры лишь отыгрывают попадание. Благодаря углу съемки зритель не замечает подвоха.
Мэри с восторгом внимала рассказу – и по окончании попросила актера продемонстрировать наглядно, как же творятся такие чудеса. Вокруг было много гостей, поэтому она предложила выйти в соседнюю комнату. Они отошли. Добряк замахнулся и медленно отыграл удар рядом с ее лицом, вызвав восторженные возгласы и аплодисменты.
– А можно мне попробовать? – напросилась плутовка.
– Давай. Бей, когда я досчитаю до трех, только не спеша и не сильно.
Добряк начал отсчет. Однако Мэри, не дожидаясь окончания, замахнулась и что есть мочи приложила правой рукой актеру прямо по носу, а острыми когтями левой, словно разъяренная кошка, расцарапала щеку.
– Черт,