из колесницы на спину вольного коня! Теперь, с высоты конской спины, он вспоминает себя в колеснице, и краска стыда обжигает лицо. В колеснице он сам себе казался больной женщиной, пусть на нем и были доспехи, а на поясе висел меч. Да и настоящие мужчины доспехи из золота не надевают.
… Запах становился мощнее. Синее небо впереди начало обретать странный розовый оттенок. Аркунар нессется, как птица, навстречу этому чуду.
Яфет услышал, как за спиной смолкли голоса спутников. Воздух теперь наполнен густым ароматом роз, что просто немыслимо в этом суровом краю. Горы высятся по обе стороны мрачные и почти черные, под конскими копытами влажно трещит сочная трава. Вокруг ни признака диких роз, а с таким мощным запахом должны быть целые заросли…
Воздух медленно розовел, наконец все небо впереди сделалось нежно розовым. Яфет в страхе оглянулся. Там небо прозрачно-синее, чистое, как родниковая вода.
Сзади раздался крик Соколиного Клюва:
– С неба что-то сыплется!
Яфет торопливо перевел коня с галопа на рысь. Воздух впереди словно рябит, а трава покрылась розовым налетом. А еще дальше и вовсе покрыта чем-то нежно розовым что Яфет назвал бы лепестками роз… если бы мороз не повздымал волосы на загривке от ужаса!
Аркунар мчится беспечно, но Яфет резко натянул поводья. Громострел первым спрыгнул на землю. Тцар слышал, как воевода ахнул, а следом соскочил Соколиный Клюв. Волхв нагнулся, вскрикнул, а когда выпрямился, в руках был лепесток розы размером с дверь!
Края лепестка загибаются под легким ветерком, Соколиный Клюв держит без всяких усилий. Солнце просвечивает через нежную плоть, там проступают тончайшие жилки, чувствуется затухающее движение сладких соков.
Пока Яфет изумленно рассматривал, его конь ухватил за край, дернул, оторвал лоскут, с удовольствием сжевал, потянулся за другим. Соколиный Клюв предостерегающе закричал, вдруг да отравится, а Аркунар нагнулся и принялся поедать другие лепестки под ногами, отъедая нежные края.
– Видимо, пока это не опасно, – сказал волхв после недолгих раздумий. Однако в голосе звучало напряжение. – Захватим пару этих странных лепестков, я в стане попробую разобраться.
– Поедем дальше, – сказал Яфет, покачав головой.
– Это может быть опасно, – предостерег волхв.
– Да, но через день здесь будет все племя.
Странные лепестки мягко трещали под конскими копытами. Их становилось все больше, трава уже вся укрыта, а вскоре копыта начали проваливаться по бабки. Запах стоит ошеломляющий, от него кружится голова, во рту приторно-сладкий привкус.
Яфет хмуро подумал, какой скандал устроят жены, когда услышат такой запах от его одежды. Пусть тогда нюхают конские копыта. Да не только копыта. Вон как конь Громострела жрет за обе щеки!
Старший воевода вскрикнул. Ветер переменился, теперь дует в их сторону. В розовом небе замелькало, словно в их сторону несется туча саранчи. Яфет всмотрелся, остановил коня. Сердце едва не выпрыгивает из груди. Что-то орет Громострел, доносится возбужденный голос волхва.
В