.

вой, урожденной Родзянко, внучки последнего председателя Государственной думы Российской империи, М.В.Родзянко, и дочери автора второй книги этой серии – «Письмо сыну».

      В силу исторических событий дети беженцев, уехавших из России с мыслью переждать смуту и вернуться, превратились в эмигрантов, вынужденных жить на чужбине. Для мамы, уехавшей из России ребенком, этой чужбиной стали Сербия, потом Люксембург, а в конечном счете Франция, где она выходит замуж. Мы дети, родившиеся заграницей, себя уже воспринимали не «беженцами», а «русскими эмигрантами» во Франции. Мама описывает нашу эмигрантскую жизнь до, во время и сразу после второй мировой войны, когда гонимые историческими событиями, к нам во Францию из Югославии через Австрию и Германию приезжают мамины сестры с детьми и родители, опять бежавшие от большевиков, на сей раз возникших в образе «освободительной» Красной армии. Для Европы и узников немецких концлагерей они были освободителями, но для Родзянок они представляли несомненную опасность.

      Ценность воспоминаний трех поколений одной семьи в том, что они погружают нас в реальную каждодневную жизнь людей, оказавшихся закрученными историческими вихрями и развеянными по разным странам и континентам. В наше столь непростое и во многом схожее время они несомненно представляют интерес. Замечательно то, как члены этого семейства, чьи предки относились к самой высокой знати, потеряв в одночасье всё, сумели сохранить общность духа и родственные связи, в тяжелые минуты выручали и поддерживали друг друга, никогда ни на что не жаловались. Читатель не найдет в этих воспоминаниях ни осуждений, ни стенаний, и несомненно оценит жизненную установку членов этого семейства: оставаться людьми в любых обстоятельствах и никогда не отчаиваться, твердо зная, что Бог милостив и не даст погибнуть, если Ему доверять. Факты это все время подтверждают. Чего стоит, например, манна небесная в виде продовольственных посылок, которые стали непрерывно приходить неведомо от кого на наш адрес, когда после войны в нашем доме во Франции появилось множество новых ртов – маминых сестер с детьми и родителей, а позже и брата с семьей, нашедших у нас временный приют.

      Мама не успела дописать свои воспоминания, они обрываются на полуслове. Я дополнила их кратким рассказом о том, как сложилась в дальнейшем жизнь нашей семьи, вернувшейся в СССР в момент хрущевской оттепели. Там Мария Муравьева и скончалась в 1988 году.

      Елизавета Муравьева

      ВОСПОМИНАНИЯ

      Глава 1 – Детство

      Год тому назад в день моего семидесятилетия был мне подарен моим сыном Сергеем «Набор начинающему мемуаристу». По прилагаемой инструкции мне надлежало «стать историком», чему вышеупомянутый набор должен был прийти на помощь. В наборе находилась эта тетрадь и еще «мини тетрадь», на которую мне рекомендовалось «сфокусировать оба глаза и вспоминать то, что желала бы я вспомнить. И вот я перед открытой «макситетрадью», передо мной и «мини»… Скашиваю глаза к переносице, силюсь вспомнить и чувствую, что мне это плохо удается. Поэтому очень прошу моих будущих читателей отнестись снисходительно к моему званию историка-мемуариста и не ждать от «вспомянутого» многого. Из моего детства, прекрасного, счастливого, мало что помню. В памяти остались отдельные картины, поразившие в свое время детское воображение, которые и постараюсь по возможности последовательно «зафиксировать» на этих страницах.

      Самое ранее мое воспоминание – елка у Юсуповых. Мне и моей сестре-близнецу было тогда 1,5 года. Когда я моей матери как-то сказала, что помню это событие, она воскликнула: – Не может быть! Ведь вам с Анной было только 1,5 года! Были мы две совсем одинаковые – Ма и Ань (Так мы сами себя называли и все детство носили эти уменьшительные имена).

      …Ярко освещенная гостиная в Юсуповском доме на Мойке в Петербурге – огромная елка, сверкающая бесчисленным количеством блестящих шаров, цепей, золотого и серебряного дождя и множество свечей. Кругом много народа и детей. Мы с Ань, по-видимому, самые маленькие и с нами возятся две девочки постарше: Ольга и Соня Граббе. Они показывают, как две, подаренные нам куклы, почти с нас ростом, закрывают и открывают глаза, но меня это не увлекает. Я Бегу к елке, которая мне кажется такой красивой и притягательной. На ней среди игрушек висят балалаечки, совсем как настоящие. Очень мне нравятся. Я подбираюсь к одной, кручу рукояточку, какие бывают на шарманках, и она издает такой нежный, приятный звук. Мне очень ее хочется, но я не могу ее снять, И тут ко мне подходит красивая седая дама, снимает балалаечку и дает мне. Радости моей нет конца. Красивая кукла больше не существует. Все в этом доме мне кажется сказочным, огромным, прекрасным.

      Лестница в Юсуповском дворце. Современная фотография

      Уже при входе поражает широкая мраморная лестница до потолка, нет, до неба, а чучела двух медведей на задних лапах наводят страх. Я боюсь их и прячу лицо в юбку мама. Дама, давшая мне балалайку, была Зинаида Николаевна Юсупова – тетя Зинаида, как мы ее впоследствии называли.