всё раскладывала по полочкам, при этом неустанно следовала принципу «хвали при всех – ругай отдельно». Как неудобно было слушать обоснованные замечания (ведь я – специалист, как я тогда думал) и переделывать работу. Как известно, некачественно сделанная работа приравнивается к несделанной. В её методике обучения не было известного принципа «Я начальник – ты дурак, ты начальник – я дурак». Она была как раз из тех начальников, которые умели слушать, спорить и доказывать свою правоту.
После авиакомпании была служба в органах местного самоуправления. В профессиональном плане – одно из лучших мест работы, а в плане дисциплины и подавно.
Попал я в правовое управление, где коллектив был сродни одной большой семье, где старшие бдят за младшими. Именно здесь сломали моё раздолбайство моральным унижением, лишением части премий и пятиэтажными истерическими воплями начальника отдела.
Попав в горнило юриспруденции в органах власти, у меня было два варианта сродни металлу, содержащемуся в руде: либо превратиться в закалённую сталь, либо бесславно стать шлаком. Главным принципом начальника нашего отдела, который сейчас пошёл на повышение, было «Побеждает тот, кто идёт до конца!».
Со слов судей различных судов мы были самым «е…м (долбанутым) органом местного самоуправления». А причиной таких лестных отзывов было только одно: мы, если решение было не в нашу пользу, шли в вышестоящие инстанции, пока либо не победим, либо не исчерпаем возможности обжалования. «Со щитом либо на щите!»
Мы не только пользовались сложившейся судебной практикой, но и с успехом создавали свою. Методы формирования из нас «псов юридической войны, готовых разорвать любого» были почти армейские: работы много, но попробуй не сделать в срок, причём смерть не являлась оправданием, в принципе. Читай практику, читай учебник, сможешь создать свой – всё что угодно, но задача должна быть выполнена. Командировок в среднем в нашем отделе было около 60—70 дней в году. А в 2014 году я провёл в командировках более 100 дней. Причём командировка – не на один – два процесса, а их число порой доходило в день до 15. Плевать как, но попробуй не успеть. Суббота у нас признавалась обычным рабочим днём, за который, правда, платили. Принцип «всё для фронта – всё для победы».
За ошибки и прочие «косяки» любили тоже своеобразно: начиналось всё с морального унижения, обещания застрелить как бешеную собаку, а заканчивалось лишением премии полностью либо в части. При этом были и вообще идиотские случаи: за несколько орфографических и пунктуационных ошибок могло последовать наказание. При этом принцип начальника отдела «своих насилую сам, а остальные пусть только сунутся – разорву, и тушку их никогда не найдут!» был практически неукоснительно соблюдаем, за редким исключением, которое лишь подтверждало правило. Насколько эти методы оправданы – вопрос более чем спорный. Возможно,