озорством беспечности простор –
темперамента ликующее половодье
с детством жизнерадостным вступило в разговор
безнадзорною призывностью души к свободе…
Резвящийся ребенок…
Нет с собою фотоаппарата, а то… Остановил мгновение?
Ты его и так все время тормозишь печалью: игровая киносъемка впечатлений документальностью сменилась стационарной выставкой запечатленных снимков. Динамика отсутствует. План образный, глубокий любования деталями: «Боярыня Морозова»…
След от полозьев на растоптанном снегу,
природы белизна на первом плане…
Что дрязги мелочные на ее веку? –
растают прошлым… нет их в вечном плане…
Ты где? В прохладности музея?
Предметные понятия упрятав в образ,
мышлением прикрыв свойств формы наготу
в сознание впускаешь игровую вольность
без принужденья оживляя красоту.
Дух, созерцая объективную случайность,
в счастливой середине помыслов и дел
обхаживает чувств достойную ментальность,
наладив паруса фантазий каравелл.
И бережливо, средь идейных побуждений,
осуществляя знойных замыслов разбой,
прикосновением к острастке искушений
не растревожить спесью красоты покой.
Оплатит щедростью разумная богиня
эстетикой самосознания искры…
И воспылает творческим огнем гордыня
вершиной беспредела жизненной игры…
Включись, ей одиноко; от этого и буйство, обращенное на гладь озерной неподвижности. Татьяна пред тобой устроила спектакль, всколыхнуть стараясь новизной устоев непокорных плановость, незыблемую распорядком жизни. Максик приучил…
Подсветка солнца несколько другая, и главное, что ты на берегу, а Зоя… Таня манит в вечности игру: двоих с любовью. Похоже, это твой закат.
Фотограф… С какою завистью смотрел он на тебя, отснятую неповторимость мига наслажденья отдавая. Чтобы он отдал, запечатлеть себя в том заповедном кадре? Как и ты, сейчас, наверно, все, что было после.
Мама… Разбирая документы, оставленные ею, я нашел журнальную обложку: ту самую… Жизни боль своей скрывая – берегла.
Все, что было после?
Отрезать жизнь от представлений,
вершащих предсказуемость событий;
наскоком недоразумений
обрадовать свершения открытий.
Остыть от мемуарной давки,
мумифицированных грез наскока,
без ностальгической добавки
морали застоявшегося смога.
Рискнуть запойно распорядком,
подставившись маршрутом под случайность:
сесть в поезд в качестве подарка
и не соскакивать, повтор – банальность…
Пока водицей причащается девица,
бесподобности соорудить алтарь,
чтобы