школы для особо одарённых обеспеченными родителями детей. С фотографии, сделанной исподтишка фотоаппаратом-мыльницей, смотрел грустный лысеющий мужичок средних лет в пункте приёма цветных металлов, в момент превращения алюминиевых банок в наличность.
– Что-то, как-то… – начал было главный инженер, но ушёл на длительную паузу. – М-м-м, да…
– Сама знаю! – резко выкрикнула жена, но, моментально собравшись, уже более спокойно добавила: – Зато человек хороший! Может, уже ты кого-то предложишь?
– Осетин по национальности, – читал вслух из собранного досье на учителя охламон-сын, ловко избегая очередной заботливой материнской оплеухи.
Главный инженер погрузился в глубокие раздумья, тщетно перебирая в уме всех своих знакомых и коллег. Вдруг его лицо просияло. Он покраснел, разулыбался и торжественно объявил:
– Есть!
– Час назад ели! – отрезала погруженная в тягостные мысли жена и мрачно посмотрела на ликовавшего супруга.
– Есть у нас такой человек! – продолжал инженер. – Сварщик Валера, очень хороший парень!
– Сколько ему лет? – заинтересовалась супруга.
– Вроде двадцать восемь, – пожал плечами главный инженер. – Утром уточню в отделе кадров!
– Женат?
– Вроде нет.
– Гомосексуалист?
– Не замечен!
– Наркоман, пьёт?
– Я его пьяным не видел никогда! – утвердительно ответил инженер.
– Так! – подытожила супруга и, ткнув пальцем в мужа, строго напутствовала: – С тебя, дорогой, завтра полное досье. Кто, что, как и с кем. Да, и характеристику с места работы! С фотографией!
Так на одной из городских кухонь решилась моя судьба.
Утром следующего дня, придя на участок, я с удивлением заметил изменения, произошедшие за ночь с одним из моих коллег. Целый день главный инженер с периодичностью в десять минут забегал в нашу бытовку с какими-то нелепыми вопросами, при этом пристально смотрел на меня, улыбался и даже пытался подмигивать. Это поведение не осталось незамеченным внимательным бригадиром. С тяжёлым вздохом, затушив папиросу об дно консервной банки, служившей теперь пепельницей, Палыч, хитро прищурившись, повернулся ко мне и лукаво спросил:
– Ну, рассказывай, голубь, что у вас с инженером?
– В каком смысле? – оторопел я, откладывая в сторону инвертор, который тщетно, но тщательно пытался отчистить от грязи.
– В педерастическом! – язвительно сказал бригадир, собрал к переносице брови, что придало ему вид грозного наставника, и добавил: – Я такого на нашем участке не потерплю! Мне этих двух педиков хватает!
С этими словами он злобно зыркнул испепеляющим всё живое взглядом на сантехника Жору и его прижавшегося в немом ужасе к шкафам для сменной одежды Аскольда.
– Палыч, ты чего? – капризно обиделся сантехник с непонимающим видом и глазами, полными слёз, взирая