период перед съёмками советско-болгарского художественного фильма «Графиня Вревская». Пугачёва пришла к нам в костюмерную перед фотопробой, чтобы подобрать костюм на главную роль. По характеру её героиня была девушка скромная и с дворянским воспитанием и аристократическим вкусом. Таня Вадецкая, художник по костюмам, у которой я тогда работала ассистентом, предложила Алле самой выбрать платье. Каково же было наше удивление, когда она попросила надеть ярко-синее муаровое декольтированное платье с большим количеством перьев и стразов. Этот туалет больше пристал бы легкомысленной шансонетке, чем графине, выбравшей поприще сестры милосердия.
– О, это что-то такое арлекинистое! Может, посмотрим что-нибудь другое? – смутилась моя художница. Но Пугачёва отказалась, затянув в муаровый узкий лиф тогда ещё стройную фигуру.
– Таня, а при чём здесь «арлекинистое»? – спросила я, когда симпатичная, но совершенно не согласующаяся с предполагаемой ролью претендентка скрылась по направлению к фотостудии.
– Как, ты не узнаёшь её? Алла Пугачёва завоевала первое место на фестивале за песню «Арлекино»!
А я приняла миловидную голубоглазую мою ровесницу за начинающую «актрисулю» (это что-то вроде американских «старлеток»), которую для количества пригласили на пробы, как и других, ей подобных, чтобы оттенить заранее выбранный вариант – Савельеву. Пугачёву, естественно, не утвердили. Теперь она, став популярной певицей, вряд ли пришла бы на пробы: или сразу утверждай, или пшёл вон!
Как часто в нашей жизни случаются похожие совпадения. Но в жизни ничего нет случайного, и, значит, в этом заложен какой-то неведомый нам смысл! Кстати, когда я переезжала к своему второму мужу Юре Гантману, и стояла на ступенях перед подъездом окружённая коробками и сумками, меня сзади вдруг кто-то ласково приобнял. Оказалось, в том же доме жила художница-болгарка, которая работала на картине «Графиня Вревская» и была замужем за советским журналистом. Так моей соседкой по дому оказалась старая знакомая София Иванова, и не только она. Ещё одна женщина, Светлана Дружинина, актриса и режиссёр, у которой я работала на первой моей короткометражке, а потом и на других фильмах и о которой я ещё вспомню на страницах этой книги, тоже оказалась моей соседкой.
Но вернёмся к тому времени, когда я ещё не знала ни Игоря, ни Гантмана. Это был период, когда мужчины в моей жизни мелькали, как кадры в кино. Я их не ценила и относилась к ним как с необходимой приправе, разнообразящей вкус жизни. Ни на ком не останавливаться, ни к кому не привязываться, окрутить и бросить – наверно, такова была реакция на нанесённый мне Стасом удар. Часто я предпочитала вообще отделываться от приятелей и общаться с подругами. Я заходила за Женькой, и мы шли гулять или в гости. Как я уже говорила, эта Женькина работа находилась в педагогическом институте, где-то в районе Красных