пришлось бы вкладывать больше средств в войну. Ставки, являющиеся экзистенциальными для одних, но не для других.
Можно восхищаться интеллектуальной и социальной смелостью Миршаймера (он американец). Его интерпретация, четкая, ясная мысль, которую он выразил в своих книгах или во время присоединения Крыма к России в 2014 году, имеет, однако, один серьезный недостаток: она позволяет понять только поведение россиян. Подобно нашим телевизионным толкователям, рассмотревшим в поведении Путина лишь убийственное безумие, Миршаймер видит в действиях НАТО – американцев, британцев, украинцев – лишь иррациональность и безответственность. Я полностью с ним согласен, но этого недостаточно. Необходимо объяснить данную западную иррациональность. Он не понял, что военные действия Украины парадоксальным образом завели Соединенные Штаты в тупик. У них теперь также возникла проблема выживания, выходящая далеко за рамки возможных побочных выгод; опасная ситуация, заставившая их постоянно вкладывать средства в боевые действия. Это напоминает игрока в покер, которого приятель подталкивает к тому, чтобы он постоянно поднимал ставки, и который в итоге сыграет ва-банк с парой двоек. Перед ним сидит озадаченный, однако выигрывающий шахматист.
В этой книге я, конечно, опишу и попытаюсь разъяснить то, что происходит в Украине, и выдвину предположения о том, что может случиться не только в Европе, но и во всем мире. Моя цель также состоит в том, чтобы разгадать фундаментальную тайну, которую составляет взаимное непонимание двух главных действующих лиц: с одной стороны западный лагерь, считающий Путина сумасшедшим и Россию вместе с ним; с другой стороны Россия или Миршаймер, которые в глубине души полагают, что Запад сошел с ума.
Путин и Миршаймер принадлежат к разным лагерям, и им, несомненно, было бы очень трудно договориться об общих ценностях. Если их взгляды тем не менее совместимы, то это потому, что они разделяют одно и то же представление о мире, состоящем из национальных государств. Эти национальные государства, обладающие внутренней монополией на законное насилие, обеспечивают гражданский мир внутри своих границ. Можно их обозначить как веберианские государства. Но на уровне внешней политики, поскольку они выживают в среде, где считаются только с соотношением сил, эти государства ведут себя в соответствии с концепцией государства Гоббса.
Понятие суверенитета лучше всего определяет российскую концепцию национального государства, которое понимается, согласно Татьяне Кастуевой-Жан, как «способность государства самостоятельно определять свою внутреннюю и внешнюю политику без какого-либо внешнего вмешательства или влияния»[2]. Данное понятие «приобрело особенную ценность по мере различных президентских мандатов Владимира Путина». Оно «упоминается во многих официальных документах и речах как самое ценное достояние, которым обладает страна, независимо от ее строя и политических ориентаций». Оно является «редким