почему ты все время злишься?
Не успеваю ответить – к нам вприпрыжку бежит Руби. Дочь улыбается. Редкий случай после первого визита в местную школу. В руках у нее корзина, до краев наполненная спелыми красными ягодами. Футболка, лицо и руки перепачканы клубничным соком.
– Смотри, сколько я набрала! – кричит она, и мы хвалим ее в один голос:
– Дорогая, ты просто молодчина!
Мы с Руби прячемся в голубом зале – к матери пришли гости на партию в бридж. Я слышала, как они болтают на подъездной дорожке, вылезая из автомобиля.
– Не забудь, ни слова при Джинни о визите полиции.
– Я слышал, что эта история ее чрезвычайно нервирует…
– Занервничаешь тут, еще бы…
Гости исходят ядом, словно гарпии, однако я к матери не испытываю ни малейшего сочувствия. Что посеешь, то и пожнешь.
Мы с дочерью уговорили ее подписаться на «Нетфликс». Задумка оказалась удачной. Втроем посмотрели сериал «Корона», хотя мать постоянно бубнила, что, дескать, встречала некоторых персонажей фильма в реальной жизни. Я не стала ее одергивать: Руби просто упивается историями, которые рассказывает бабушка.
Свернувшись клубочком на диване, пересматриваем «Губку Боба». Руби хихикает, а мне грустно: вспоминаю, как мы крутили этот мультик втроем, с Крисом. Переехав сюда, мы лишили себя этих маленьких приятных занятий, когда никто никого не достает и каждый точно знает, что остальные двое его любят.
– Мам? – подает голос Руби.
– Что, дочь?
– Почему ты никогда не называешь бабушку мамой или мамочкой?
– Даже не знаю. Так повелось с самого начала, но не могу вспомнить почему.
– Как-то странно…
– Наверное. Но теперь уже ничего не изменишь.
На самом деле мне нравится, что между мной и матерью есть дистанция. «Мама» предполагает близость, которой между нами никогда не было.
Однажды я случайно назвала «мамочкой» Ханну в присутствии родителей. Помню, как все замерли. Первым заговорил папа:
– Ты ведь просто ошиблась, не так ли, Джослин?
Мать едва не прожгла Ханну взглядом, а меня охватил жуткий стыд. Няня потупилась. Сказать ей в мою защиту было нечего, и я, заикаясь, пробормотала:
– Я правда ошиблась. Извини.
– К кому ты обращаешься? Ко мне или к ней? – бросила мать.
– К тебе.
Я не тронулась с места; не подбежала к матери, не обняла ее, как наверняка поступила бы с Ханной.
– Ну и хорошо, – подытожил папа. – Будем считать, что все разъяснилось.
Он кивнул няне, и та повела меня прочь. Уже из коридора я услышала, как мать с отцом тихо, но раздраженно обменялись несколькими фразами, а затем мать крикнула:
– Родная дочь меня ни капли не любит!
Ханна лишь крепче сжала мою руку.
Толкаю дверь папиного кабинета, и та неслышно отворяется. Комната совсем небольшая: два потертых кресла с изогнутыми спинками у камина, книжные стеллажи от пола до потолка, письменный