Они поздоровались за руку и представились друг другу. – Заходите, давайте посмотрим.
Они вошли, и женщина сняла шарф. Заправила волосы за уши, и Мэри увидела, что она красавица – причем, похоже, муж этого не замечает, он слишком занят собой. Похож на актера из сериала, чисто выбритый и жизнерадостный, но, если присмотреться, начинают всплывать темные тайны.
Она провела их по комнатам первого этажа. Жене вроде понравилась голландская дверь на кухне, и Мэри показала, как открыть верхнюю половину, чтобы проветрить.
– Это оригинальная дверь, – сказала Мэри. – Крыльцо было пристроено в сороковых, и гараж тоже.
– Я всегда хотела такое, – сказала жена.
– Да, они красивые. На нашем стоит стол для пикника. А главное, мухи в лимонад не попадают.
Наверху жена выбрала комнату для дочери.
– Сколько ей? – спросила Мэри.
– Ей три.
– Три, а будет когда-то и тридцать.
– Верно, у нее блокнотов больше, чем у меня.
Мэри подумала о собственной дочери, Элис, которая любила наряжаться в шарфы и бусы, топая по кухонному линолеуму в маминых туфлях. Когда ей исполнилось десять, Мэри разрешила ей самой выбрать обои, лиловые в рисунок «огурцы», в каталоге они смотрелись неплохо, но на стене, в сочетании с таким же покрывалом на кровати оказались сущим кошмаром. Эти люди еще не знали, но им предстояло еще много переговоров. Мэри на собственной шкуре знала – с детьми договориться невозможно. Все равно кто-нибудь проигрывает.
Жена не захотела спускаться в подвал – дурной знак. Мэри провела его вниз, и он посмотрел бойлер и насос, проверил соединения, а потом все трое пошли осматривать земельный участок. Снег уже растаял, и поле было грязное, холодный ветер дул в спину. Идя вслед за парой, она заметила, что они держатся поодаль друг от друга, с сосредоточенными лицами. Жена – по-городскому стройная. Ясно, она еще не привыкла спасаться мороженым от горестей и забот, как Мэри. Кэтрин шла медленно, задумчиво. Она опустила голову, сложила на груди руки с длинными пальцами в кольцах.
Муж взял ее за локоть, немного грубо, как показалось Мэри, но жена его по-особенному улыбнулась, как ребенок, которого отругали, потом вдруг утешили, а он покосился на нее с яростной загадочной усмешкой, которая словно предопределила их участь. Еще долго после того, как они ушли, она размышляла над этим моментом и не могла уснуть по ночам.
Она отвела их пообедать на соседний хутор к Джексону, в маленький темный кабачок, который ей нравился, они ели стейки с картошкой. Муж заказал бутылку «Гиннесса». Мэри рассказала им о городе, его истории и аграрной промышленности. «Самая плодородная земля в штате», – вот как она выразилась.
– Знаю, это трудно объяснить, но это по-настоящему ценно. Я же сказала – немного ремонта, краска – и у вас будет настоящая достопримечательность.
– Что случилось с семьей? – спросила жена.
– У них были непростые времена, вот и всё.
Он вылил в стакан