Свальбарда, насколько я знаю, под охраной панцербьёрнов, знаете, – бронированных медведей. Страшные существа! Ему не сбежать от них, проживи он хоть тысячу лет. В общем, я думаю, путь свободен, почти свободен…
– Последние эксперименты подтвердили мою всегдашнюю мысль, что Пыль – это эманация темного начала, и…
– Мне слышатся отзвуки Заратустровой ереси?
– Некогда считавшейся ересью…
– И если мы сможем выделить темное начало…
– Свальбард, вы сказали?
– Бронированные медведи…
– Жертвенный Совет…
– Дети не страдают, я уверен в этом…
– Лорд Азриэл в заключении…
С Лиры хватило. Она повернулась и, двигаясь тихо, как мотылек-Пантелеймон, ушла в свою спальню и закрыла дверь. Шум вечеринки стал приглушенным.
– Ну? – шепнула она, и он снова превратился в щегла.
– Ну что, бежим? – шепнул он.
– Конечно. Пока тут столько людей, нас не сразу хватятся.
– Он заметит.
Пантелеймон имел в виду деймона миссис Колтер. При мысли о золотом зверьке Лира похолодела от страха.
– В этот раз я с ним сражусь, – храбро сказал Пантелеймон. – Я могу меняться, а он не может. Буду меняться так быстро, что он меня не удержит. Увидишь, я его одолею.
Лира рассеянно кивнула. Что ей надеть? Как выбраться незамеченной?
– Ты полетишь на разведку, – прошептала она. – Увидишь, что путь свободен – сразу бежим. Будь мотыльком, – добавила она. – Помни, как только отвернутся…
Лира приоткрыла дверь, и он выскользнул наружу, темной тенью на фоне освещенного розовой лампой коридора.
Она поспешно надела на себя все самое теплое и еще кое-что запихнула в одну из черных шелковых сумок, которые только сегодня были куплены в модном магазине. Миссис Колтер давала ей деньги, как конфеты, и, хотя Лира тратила их не скупясь, несколько соверенов у нее еще осталось, и она сунула их в карман темной волчьей шубы.
Последним она завернула в черный бархат алетиометр. Неужели эта жуткая обезьяна добралась до него? Наверно; и наверно, ей сказала. Нет чтобы спрятать его получше!
На цыпочках она подошла к двери. К счастью, ее комната выходила в тот конец коридора, который был ближе всего к прихожей, а большинство гостей собрались в двух больших комнатах подальше. Оттуда доносились громкие голоса, смех, звон бокалов; послышался тихий шум воды, спускаемой в туалете, а потом тоненький мотыльковый голос сказал ей на ухо:
– Давай! Быстро!
Она выскользнула в коридор, оттуда в прихожую и меньше чем через три секунды уже открывала дверь квартиры. Еще мгновение, и дверь тихо закрыта, и вместе с Пантелеймоном, снова щеглом, она сбежала по лестнице на улицу.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную