смотрит прямо на меня, медленно отпивая из бокала, и тогда я решительно подхожу к лучшему другу Майкла. – Саппер, надеюсь, ты сегодня не на байке, потому что я хочу немедленно сбежать с этого вечера и чтобы ты составил мне компанию.
Глава 20
– Кажется, ты любишь неприятности, зайка.
Определённо, ведь похоже, что я до сих пор люблю Майкла – самую главную неприятность, но это мы исправим.
– Надеюсь, ты тоже их любишь, потому что твой друг будет не сильно рад.
– Он ничего не узнает.
Саппер берет меня за руку и уводит как можно незаметнее сквозь толпу к выходу.
Оказавшись с ним в холле наедине, он набрасывает на меня свой пиджак и спрашивает, заглядывая в глаза:
– Одри, я искал тебя, когда началась суматоха тогда на гонке. Я беспокоился… И успел сотню раз пожалеть, что привёз тебя туда. Куда ты подевалась?
Я сбежала с Майклом от полиции, а потом переспала с ним.
– Я… Я… Я испугалась и спряталась, – вру ему в глаза.
– Прости, мне не стоило тебя туда привозить. Такое место не для тебя. Я испытал облегчение, когда меня в итоге все-таки поймали копы, но среди задержанных не было тебя.
– О, боже, Саппер, тебя поймали!?
– Не переживай, я не участвовал в гонке и у них не было ничего на меня, но на несколько суток задержали, хотели выбить у меня имена, но я не раскололся.
– Какой кошмар! Зачем вам это? Зачем такой риск?
– Опасность, скорость, адреналин и свобода. На это подсаживаешься, как на наркотик. А ещё можно поднять быстрые большие деньги.
Быстрые… Большие… Деньги…
Что, если это выход?
Никому не известно, но до аварии я водила бесподобно. Ведь моя мама выросла в семье не просто автомеханика. Её брат Райен, с детства возившийся с машинами с их отцом, стал профессиональным гонщиком и с ранних лет научил меня водить и не просто водить, а всему, что знал сам.
Эти нелегальные гонки отличались от тех, в которых участвовал Райен, они были более агрессивными и жёсткими, но у меня могли быть все шансы, чтобы победить.
У меня могли бы быть все шансы, если бы не моё посттравматическое стрессовое расстройство после аварии, из-за которого даже в стоячей на месте машине мне не по себе, что делает этот вариант совершенно нежизнеспособным.
Мой дядя Райен разбился в одной из гонок, и я не хочу повторить его судьбу.
Не настолько я ненавижу О’Брайена, чтобы жизнью своей рисковать ради денег, которые проще принять от его семьи.
– Зачем это все Майклу… У него есть деньги…
– Но у него нет свободы. С его отцом не расслабишься, и так он снимает стресс. В нем столько злости, которая находит на гонках выход, что он уже негласный чемпион и подзаработал на этом конкретно, что даже не нуждается в бабках отца.
– Как и ты, да? Вот откуда у твоей семьи деньги… И вот почему вы с Майклом общайтесь… Это вас связывает, –