Я вижу нежность во взгляде Джонатана, когда он смотрит на Саманту.
– Миссис Тейджер, – высовывается вдруг из-за угла какой-то паренек. – Вы нам нужны!
Саманта спешно покидает нас. Оказывается, дома она не одна – тут целый штат наемных сотрудников, которые готовят ужин, колдуют с алкоголем и кэнди-баром, украшают огромную террасу, где будет проходить вечеринка, и вообще делают все, чтобы она прошла отлично.
– Мы любим собирать гостей дома, – поясняет мне Тейджер. – Обожаю эти посиделки. С Элинор можно говорить часами – у нее особый голос, который просто околдовывает разум. Надеюсь, она тебе понравится.
Я не надеюсь, я в этом уверена. Пока идут приготовления к вечеринке, мы сидим с Питером и Элтоном, которые глаз не сводят со своих котят – те как раз немного успокоились и осваивают новую территорию. И я снова ловлю себя на мысли, что мне тепло – рядом с этими людьми, в незнакомом, казалось бы, доме. Чем-то атмосфера тут напоминает атмосферу в нашем старом доме, где мы жили с бабушкой и дедушкой. Конечно, он в сравнение не идет с изящными апартаментами Тейджеров, но я определенно чувствую схожесть.
В какой-то момент меня забирает Саманта и ведет в свою комнату – там прохладно и тоже пахнет розами – они стоят на окне в белоснежной, под цвет стен, вазе. Я вижу, что рядом с ней лежит подаренная мной книга – кажется, Саманта не сдержалась и прочитала пару страниц.
– Санни, не пойми меня неправильно, – мягко начинает Саманта, – но Джонатан иногда бывает глуп, как могут быть глупы только мужчины.
– Что вы имеете в виду? – спрашиваю я, теряясь.
– Одежда, – только и говорит она. – Мне все равно, как ты одета, но я не хочу, чтобы ты чувствовала себя некомфортно рядом с другими женщинами. Джонатан должен был позаботиться об этом. Только не пойми превратно. Я действительно рада тебя видеть, Санни. Я всего лишь хочу, чтобы на нашей вечеринке ты чувствовала себя весело. Поверь, – Саманта вдруг улыбается, но как-то странно, болезненно. – Я знаю, что такое выделяться из толпы. Ты – солнышко. Ты должна выделяться иначе.
Я понимаю, о чем она. Ее кресло. Плед, укрывающий худые ноги. Сложенные на безжизненных коленях бледные. Она – постоянный объект внимания, и ей это не нравится.
Я сажусь на корточки – так, чтобы наши лица были на одном уровне.
– Вы такая сильная, – говорю я, глядя в ее спокойные глаза. – Я восхищена вами. И восхищена тем, как вы и Джонатан сумели сохранить в своих отношениях столько тепла. У вас мне кажется, что я оказалась дома. И вы не поверите, как я счастлива, что Джонатан позвал меня к вам, а вы разрешили остаться. Поэтому не говорите так. Мне плевать, в чем я буду, потому что мне тут нравится.
Она дотрагивается моей ладони и сжимает ее. Ее кисть теплая и сухая, но я чувствую в ней силу – внутреннюю силу.
– Ты и правда чудесная девочка. Глядя на тебя, я думаю о том, какой бы могла быть моя дочь. – Саманта рассеяно улыбается – словно далекому воспоминанию.
– Ваша дочь? – переспрашиваю я.
Она кивает.
– Когда