“Да, и в мебельных фургонах. В мебельных не так часто”.
Я: “Тогда уже у тебя была твоя глупость?”
Ганс: “Нет, я получил ее позже. Когда лошадь в мебельном фургоне опрокинулась, я так сильно испугался! Потом уже, когда я пошел, я получил свою глупость”.
Я: “Ведь глупость была в том, что ты себе думал, что тебя укусит лошадь. А теперь, как оказывается, ты боялся, что упадет лошадь?”
Ганс: “Опрокинется и укусит”[20].
Я: “Почему же ты так испугался?”
Ганс: “Потому что лошадь делала ногами так (ложится на землю и начинает барахтаться). Я испугался, потому что она ногами производила шум”.
Я: “Где ты тогда был с мамой?”
Ганс: “Сначала на катке, потом в кафе, потом покупали жилетку, потом в кондитерской, а потом вечером домой мы проходили через парк”.
(Моя жена подтверждает все это, а также и то, что непосредственно за этим появился страх.)
Я: “Лошадь умерла после того, как упала?”
Ганс: “Да”.
Я: “Откуда ты это знаешь?”
Ганс: “Потому что я это видел (смеется). Нет, она совсем не умерла”.
Я: “Быть может, ты себе думал, что она умерла?”
Ганс: “Нет, наверное, нет. Я это сказал только в шутку”. (Выражение лица его тогда было серьезным.)
Так как он уже устал, я оставляю его в покое. Он успевает еще мне рассказать, что он сначала боялся лошадей, впряженных в омнибус, а позже всяких других и только недавно – лошадей, впряженных в мебельные фургоны.
На обратном пути из Лайнца еще несколько вопросов:
Я: “Когда лошадь в омнибусе упала, какого цвета она была? Белого, красного, коричневого, серого?”
Ганс: “Черного, обе лошади были черные”.
Я: “Была она велика или мала?”
Ганс: “Велика”.
Я: “Толстая или худая?”
Ганс: “Толстая, очень большая и толстая”.
Я: “Когда лошадь упала, ты думал о папе?”
Ганс: “Может быть. Да, это возможно”».
Отец, быть может, во многих пунктах производит свои исследования без успеха; но, во всяком случае, нисколько не вредно ближе познакомиться с подобной фобией, которой мы охотно давали бы названия по ее новым объектам. Мы таким образом узнаем, насколько, собственно говоря, эта фобия универсальна. Она направлена на лошадей и на экипажи, на то, что лошади падают и кусаются, на лошадей с особенными признаками, на возы, которые сильно нагружены. Как нам удается узнать, все эти особенности происходят оттого, что страх первоначально относился не к лошадям и только вторично был перенесен (транспонирован) на них и фиксировался в тех местах комплекса лошадей, которые оказывались подходящими для известного переноса. Мы должны особенно высоко оценить один существенный факт, добытый исследованием отца. Мы узнали действительный повод, вызвавший появление фобии. Это – момент, когда мальчик видел, как упала большая ломовая лошадь, и, во всяком случае, одно из толкований этого впечатления, подчеркнутое отцом, указывает на то, что Ганс тогда ощущал желание, чтобы его отец также упал – умер. Серьезное выражение во время рассказа как бы соответствует этой бессознательной идее. Не скрывается