на моем лице, потому что Тереза покачала головой: – Э-эээ, нет, птичка моя, не так быстро. Похитрее будь, сделай вид, что стараешься, но не получается. Чтобы никто не заподозрил, что ты намеренно проваливаешь испытания. Уж я-то тебя знаю, – она посмотрела на меня с мнимой строгостью, и мы обе рассмеялись.
Увы, да, покладистостью я не отличалась. Иногда мне казалось, что, попав в другой мир, вместе с новым телом я получила и новый характер. Нет, это все еще была я, но ставшая более целеустремленной, более решительной. Теперешняя я уж точно не стала бы терпеть подобное отношение к себе мужчины. Ни за что.
– Ты права, Тереза. – Я звонко чмокнула ее в щеку. – Кстати, наверняка в королевском дворце тоже есть отличная библиотека.
Мы переглянулись, прекрасно понимая друг друга без слов.
***
Сборы во дворец заняли ровно три дня. Тереза заставила меня перемерить весь гардероб, чтобы, как она говорила, не упасть в грязь лицом и не посрамить великий род Дель Мер. Итогом этого стал срочный вызов модистки, которой были заказаны с дюжину новых платьев, пошить которые нужно было успеть всего за два дня. Модистка клялась, что она и ее помощницы будут работать денно и нощно. Я ворчала, что это лишнее, и платьев у меня и так достаточно, но Тереза была непреклонна, и вдвоем с модисткой им удалось меня убедить, вследствие чего мой гардероб пополнился шикарными шелковыми нарядами, достойными того, чтобы их мог лицезреть Его величество.
– Будь осторожна с королем, Лаура, – сказала Тереза, когда мы с ней вдвоем, вечером накануне моего отъезда, вышли прогуляться в сад, на который уже спускалась ночная прохлада. В деревьях, роняющих на аккуратно подстриженные извилистые дорожки длинные ажурные тени, трещали насекомые, одуряюще пахли яркие цветы, не спешившие закрывать на короткую летнюю ночь свои бутоны.
– Что ты имеешь ввиду?
Тереза молчала, как будто пытаясь подобрать правильные слова.
– Мы с тобой никогда толком не говорили о Его величестве. О нем вообще мало что известно. Он не дает во дворце балов и приемов, редко выезжает в город. Его окружает лишь очень узкий круг придворных, в основном советников. Но, говорят, король молод и хорош собой. Дальновиден, как и его отец, и правит твердой рукой. Но в то же время весьма жестко карает тех, кто провинился.
Я молчала, внимательно слушая. А ведь действительно, Тереза если и упоминала короля, то только вскользь, поэтому его образ для меня до сих пор не сложился в единую цельную картинку.
– И что же? То, что ты рассказала, выглядит совсем не страшно, – пошутила я.
Тереза как-то странно посмотрела на меня: – Ходят слухи, что королем что-то не так.
– О чем ты? – нахмурилась я. Сама я ни о чем таком не слышала, хотя за этот год отнюдь не сидела затворницей, общаясь и с подружками Лауры, которые стали навещать меня после «выздоровления», и с их родителями, принимая приглашения на балы и приемы. Естественно, в сопровождении компаньонки, в роли которой выступала Тереза.
– Эти