тебя так изуродовал?
– Никто.
– Братишка, ты меня удивляешь. Ты чего такой сиреневый?
– Невозможно ответить. Не существует символов, позволяющих описать процесс. Процесс можно только знать.
Константин прижал ладонь к лицу и прикрыл глаза.
– Ладно. Что ты стоишь по стойке «смирно»? Присядь в кресло и оденься, что ли. У меня осталась какая-то одёжка от…
Константин захлопнул рот, потому что Марк уже сидел в кресле в костюме с иголочки, с галстуком и в блестящих ботинках. Если в вибрациях шара не объяснялись такие простые вещи, как правильно называться и что стоять надо прикасаясь ногами к полу, то ответов на слова «оденься» и «присядь» было предостаточно.
– Блин… – Константин аж задрожал, – ты точно не инопланетянин? Так откуда ты взялся?
– Из другого места в пространстве.
– На Земле? Другая планета? Другая галактика?
– Нет. Невозможно ответить на вопрос, не существует символов, позволяющих описать место. Место можно только знать.
– Господи, за что мне это… А здесь-то ты что делаешь?
– Выглядит так, будто я отчуждён. Однако информация о причине была изъята.
Константин помолчал, помолчал и Марк: ему нечего было говорить.
– Да, весёлый ты парень… – пробормотал, наконец, Константин, и подошёл к холодильнику: – Бутерброд будешь? Ухи налить?
– Нет.
– Ну, пиво не предлагаю… Ты вообще в рот себе что-то суёшь, чтобы силы были?
– Нет.
Разговор явно не клеился. Константин, работавший на метеостанции и по совместительству автомехаником, хорошо понимал, что к нему в избу зашёл не переодетый шутник-аниматор, невесть как оказавшийся в посёлке городского типа Северо-Енисейский Красноярского края.
Ну и побаивался, конечно – что от этого сиреневого мужика ожидать? Сейчас он сидит спокойно и даже в чём-то слушается, а что ему взбредёт в голову потом? Не ест, не пьёт, материальные ценности не требует. Да и человек ли он? Может, робот какой. Что не понравится – из руки пушка высунется, и поминай как звали.
– Марк, слушай. Может, тебя надо нашим учёным показать? – спросил он, наконец.
Марк слышал вопрос, но не стал отвечать. Он вовлёкся в общение и смог вовлечь в общение аборигена. Однако общение было настолько ущербным и бесполезным, что никак не вело к ответам на основные вопросы самого Марка – вопросам, которые он задал себе на первых секундах нахождения в чуждом пространстве. Ответы на них требовали информации, но… Не такой. И вопросы эти были таковы: какова причина отчуждения в иное пространство? Каковы условия возвращения утраченной памяти? Есть ли необходимость возвращения в изначальное пространство?
У аборигена этой информации нет. В информационном поле данного шара такой информации нет и быть не может. Значит, нахождение здесь смысла не имеет.
Ритуалы прощания были Марку неизвестны, а если и известны – глубоко неинтересны. Он без предупреждения исчез из избы Константина, переместился