планов, как поправить свое положение между товарищами или избегнуть следствий ложного шага или необдуманного поступка. Пушкин наделен был от природы весьма восприимчивым и впечатлительным сердцем, назло и наперекор которому шел весь образ его действий, – заносчивый, резкий, напрашивающийся на вражду и оскорбления. А между тем способность к быстрому ответу, немедленному отражению удара или принятию наиболее выгодного положения в борьбе часто ему изменяла. Известно, какой огромной долей злого остроумия, желчного и ядовитого юмора обладал Пушкин, когда, сосредоточась в себе, вступал в обдуманную битву с своими литературными и другими врагами, но быстрая находчивость и дар мгновенного, удачного выражения никогда не составляли отличительного его качества. Пушкин не всегда оставался победителем в столкновениях с товарищами, им же и порожденных, и тогда, с растерзанным сердцем, с оскорбленным самолюбием, сознанием собственной вины и негодованием на ближних, возвращался он в свою комнату и, перебирая все жгучие впечатления дня, выстрадывал вторично все его страдания до капли».
Нервическое состояние юноши просто объясняется отсутствием свободы в передвижении и, особенно, отсутствием поначалу веселого женского общества. «Эротические» порывы Саши проявляются в его поэзии – подражании тому же Парни или Грекуру, а иногда в написании фривольных произведений, таких как поэма «Монах» и баллада «Тень Баркова». «Монах» – это шутливая, сатирическая, истинно вольтеровская поэма, в которой изображен монах Панкратий в виде пьяницы, чревоугодника и развратника. Стихи Баркова, известного порнографического поэта своего времени, были популярны в кругу дворянской молодежи, и Пушкин, конечно же, знал их.
Но не только в поэзии выражались страсти, обуревающие молодого лицеиста. Женщины, как сексуальный объект, все более и более начинают привлекать его, что проявлялось в ухаживаниях за хорошенькими актрисами и горничными. В «Онегине» он вспоминал свои первые сексуальные позывы:
В те дни… в те дни, когда впервые
Заметил я черты живые
Прелестной девы и любовь
Младую взволновала кровь.
И я, тоскуя безнадежно,
Томясь обманом пылких снов,
Везде искал ее следов,
Об ней задумывался нежно,
Весь день минутной встречи ждал
И счастье тайных мук узнал,
Наталью I из «Донжуанского списка» надо искать на заре юности поэта. В лицейской жизни Пушкина оставили след три Натальи. Одна из них была хорошенькая и молоденькая актриса театра гр. В. В. Толстого, любовница последнего. Как актриса она была довольно посредственна, но не ее игра, видимо, волновала молодого Пушкина. Поэт посвятил ей несколько эротически-ироничное послание «К молодой актрисе».
Блажен, кто может роль забыть
На сцене с миленькой актрисой.
Жать руку ей, надеясь быть
Еще блаженней за кулисой.
В 14 лет Пушкин