сердец ненасытных томленье!
Diva! Supplicem exaudi!
В дверь постучали, и Майкл резко захлопнул книгу.
– Войдите.
Не сразу показавшаяся темноволосая голова девушки вызвала лёгкое раздражение. Слишком резко закрытая книга гудела в сжимавшей её руке.
– Что случилось, Лана?
Медсестра нерешительно замерла на пороге, покусывая губу и не зная, как озвучить новость, которая поразила больницу пару минут назад.
– Послушай, я очень устал. Если это не что-то срочное, то пусть…
– Ваш пациент, Джейкоб Аллен… Он умер.
Книга выпала из ослабевших пальцев, и звук столкновения с полом пронзил голову Майкла, как молния – крыло упавшего самолёта.
Невозможно. Он не мог умереть. Это какая-то ошибка…
– Его сердце внезапно отказало. Мы ничего не могли сделать…
– Почему не позвали меня?! Это мой пациент, я за него в ответе!
Лана попятилась, испугавшись реакции доктора. Никто и никогда не слышал, чтобы он так кричал. Но и раньше не было ни единой смерти после или во время операции, проведённой им…
– Мы не успели позвать вас, всё случилось слишком быстро…
Майкл пронёсся мимо, так что девушка едва успела отскочить в сторону.
***
Никто не смотрел на него, и всё же Михаэль чувствовал, как горит его кожа. Собравшиеся в палате окружили больничную койку, на которой лежал скончавшийся мужчина. Не было слышно ни единого звука, и тишина была оглушающей. Спустя время коллеги начали расходиться. Кто-то нерешительно коснулся плеча Майкла, в знак поддержки. Он не ответил. Когда все ушли, Михаэль подошёл ближе и, присев на койку, дотронулся до руки умершего. Ещё теплая, но уже лишённая жизни.
– Ты хотел знать каково это – быть человеком, брат?
Тихий голос позади звучал печально, но Михаэль лишь крепко сжал губы, промолчав.
– Люди не всесильны. Они не могут спасти всех. Ты достаточно долго прожил среди них, чтобы понять самому.
– Вы сделали это специально? Убили столько невинных, чтобы наказать меня?
На плечо мягко опустилась ладонь, которую Михаэль хотел сбросить, но пальцы впились крепче, заставляя его поморщиться.
– Среди них не было невинных. Все они в той или иной степени заслужили это.
Он повернул голову, встретившись с пристальным взглядом младшего брата.
– Я слышу голос Рафаэля в твоих словах.
– Возможно. Он на многое открыл мне глаза с тех пор, как ты бросил нас. Ради первой грешницы, – добавил он с презрением и убрал руку с плеча Михаэля. Обычно нежное лицо его вдруг скривилось в отвращении. – Ведь это она – настоящая причина твоего предательства. Как ты мог?! Обмануть свою семью ради этой потаскушки…
– Заткнись, Габриэль. Ты мой брат, но я не позволю тебе так говорить о ней.
Они стояли друг напротив друга, и, хотя Михаэль был почти лишён своих ангельских сил, Габриэль вздрогнул, ощутив мощь, исходившую от голоса старшего брата. Никогда он не слышал, чтобы Михаэль был настолько зол.
Покачав