протягивая ко мне свои грабли. – Ляля, кого ты нам притащила!?
Та что-то ему задиристо отвечает, её нервный хохот эхом отзывается в моей голове. Я в панике. В абсолютной дикой панике. Поражена животным страхом.
Я снова ударяюсь об дверь, потом перебегаю в угол, но мужик хватает меня и, держа мёртвой хваткой, приподнимает над полом.
– Хотя так даже интереснее. Люблю строптивых.
Я, чёрт возьми, не строптивая! Я просто в ужасе!
– Нет-нет, пустите, пожалуйста, пустите, – ору, пытаясь выкрутиться.
Он несёт меня перед собой, спиной прижимая к груди, больно хватая под мышки, а я лягаюсь, но делу это не помогает.
То кричу, то умоляю, то начинаю рыдать.
В приглушённом свете накуренной гостиной, куда меня вносят, сидит большая компания за ломящимся от еды и выпивки столом. Мужики, девки, незнакомые лица, есть и пара знакомых. С шоком вижу Оленьку Ветрову, нашу отличницу, она же, вроде, в медицинский поступила? Заметив меня, потупляет взгляд. На плече её тяжёлая лапа бритого мужика в чёрной футболке. И она… она тоже? Это что же такое делается?
– В холодную брось, – раздаётся со стороны скрипучий без эмоциональный и даже как будто бы утомлённый голос. – Ай-яй-яй, да что за сучка, воет так… Стукни, что ли. Достала верещать. Замолкни, а? – рявкает уже на меня.
Но чёрта с два я замолкну! Ору ещё сильнее. Пока бугай не накрывает мой рот ладонью, перекрывая доступ кислорода. Если б могла, я б укусила, но ребром ладони он больно давит на подбородок. Так, что даже шанса разомкнуть челюсть у меня нет.
Втягиваю воздух носом. Раз за разом с шумом.
– Босс, первым будешь пробовать? – Вторая лапа ложится мне на грудь и начинает грубо мять полушарие. – Смотри, какие персики зачётные.
Рука ныряет за вырез и трогает сосок, больно сжимая.
Из глаз текут слёзы, я дёргаюсь, но всё без результа.
– А может мне тебя на пробу взять? – шепчет бугай на ухо. – Я трахаться умею. Понравится, будешь просить ещё. И если попросишь, делиться ни с кем не стану. Малая, что скажешь? – Палец снова больно мнёт сосок.
Я хнычу, чувствую жуткую беспросветную безысходность.
Слышала я про такие компании. Разговоры про бандюков по Рамбову ходят, сложно быть в стороне, когда беспредел творится вокруг. Но никогда бы не подумала, что попаду прямо в логово к зверям.
Мужики ржут, а я чувствую себя, словно кобыла на осмотре перед продажей. Ляля ведь меня продала. Да? Так это называется? Сказали привести тупую и наивную, вот она меня и нашла.
– Я сговорчивых люблю, – скрипит главарь. – Ласковых. А эта… Есть тут любители диких кошек?
Раздаются несколько грубых «да», и я замираю, а потом с новыми силами принимаюсь лягаться, пытаясь попасть по коленям держащего меня бугая.
– Уноси. А мы пока разыграем, да? Новенькую…
Кошусь на мужика, который тут за главного. У него шрам через щёку, падающий прямо в угол тонких губ.
Гуинплен какой-то, как у Гюго в «Человеке, который смеётся»… Господи, что за бред лезет в голову!?
– Нет-нет! –