ситуациям, она не справилась
с лёгкой задачкой на корке льда, заметенного искрящимся снегом.
Поначалу Эльзе почудилось, что кто‑то её толкнул. Но вокруг
не было никого. Никто до неё не дотрагивался, никто не ставил
подножек. «Проклятое место. В прошлом – остров маньяков, бездомных и дешёвых пивных, – пожаловалась кому‑то Эльза, но спохватилась: – Сама виновата. Зачем таращилась на башню?»
Потом к ней подошли. Усадили на скамейку. Нога, объятая
внутренним жаром, ныла от стопы до колена. Эльза глянула
на ботинок: брючина, вылезшая из‑под мехового ободка ботинка, вместе с ногой сместилась в сторону. При виде сломанной конеч‑
ности по телу Эльзы пробежал пронзительный холод. Она попы‑
талась встать. Тогда колючий кошмар усугубился резкой болью, словно кто‑то ковырнул ей щиколотку столовым ножом.
Эльза беспомощно шлёпнулась на скамейку. Слезы текли по её
щекам, подмороженные вечерней стужей медленно ползли по гу‑
бам и подбородку. Она потянулась к сумке, достала телефон.
Матери Эльза звонить не рискнула. Та бы в первую очередь в кри‑
тическом духе высказалась о её бесполезных на льду, зато модных
ботинках. Отца дома не было. Он гостил у брата в Ганновере, обсуждал ближайшие жизненные перспективы. К Новому году
Карла Гофмана ждали в Калининграде. Вот кто бы первым пришёл
на помощь, без сомнений и воспитательных увертюр.
21
Сергей Миронов
Эльза вытерла слезы бумажным платком и набрала номер
Эрика. Трижды она порывалась удалить координаты забракован‑
ного ухажёра, но почему‑то не сделала этого.
Эрику понадобилось двадцать минут, чтобы доехать до острова.
Выслушав Эльзу, он проникся жалостью к пострадавшей. Но вовсе
не милосердие вновь потянуло его к попавшей в беду беззащитной
девушке. Нечто большее разбудило в нём притихшее чувство.
На этот раз Эрик стесняться не стал. Он взял Эльзу на руки, подбросил, как пустотелую куклу, обхватил за плечо и понёс к ма‑
шине. По пути к отцовскому «Тигуану» он чуть было не растянул‑
ся на льду со стонущей драгоценностью, но ноги, вычертив на сне‑
гу замысловатый знак, не подвели его. Впервые Эрик был с Эльзой
так близко. Грустные обстоятельства вверили ему недавний пред‑
мет вожделений, пусть ненадолго, до наступления ночи.
В машине они молчали. Эльза полулежала на переднем сиденье.
Эрик вдыхал сладкие ароматы, источаемые травмированной
спутницей. Нос ему щекотали не дорогие духи, как наивно считал
неопытный водитель, а сгустки застойных запахов салона красо‑
ты, въевшихся в одежду Эльзы.
У травмпункта Эрик спросил:
– Ты домой позвонила?
– Нет, – ответила Эльза. – От врача выйдем – наберём. Отец
в отъезде. Маму не стоит беспокоить, пока нет никакой конкретики.
Через полтора часа Эрик вынес Эльзу из травмпункта.