доконала. Нервы у меня и так, мягко говоря, не очень, но сейчас они были даже не на пределе, а далеко за ним. Голова кружилась, ноги подкашивались, с пульсом творилось что-то невразумительное. У человеческих сил есть свой лимит. Кажется, сегодня я его исчерпал. Если не ушел в минус.
– Иду, – даже не стал спорить я. – Только давай твою фройляйн подождем. Я без нее все равно не усну.
– Я сейчас тебе морду набью, честное слово! – у него аж руки задрожали. Ничего себе она его зацепила!
– Ну чего ты взбеленился? – сложно говорить спокойно, вися на человеке, которого от тебя трясет, но я честно старался.
– Да то, что это моя девушка!
– Да хоть бабушка! Я, кажется, ясно дал понять, что мне абсолютно все равно, кто у вас тут чем, с кем, когда и в какой позе занимается… Ну кроме каких-нибудь необычных случаев – но это мне интересно с точки зрения науки. Также я ясно дал понять, что она меня как женщина не привлекает и на секс с ней я не претендую ни под каким предлогом. А теперь скажи, что в моих словах вызвало у тебя столь неадекватную реакцию.
Он сдавленно зарычал.
– Ты мудак!
– А ты повторяешься. И потом, ты нелогичен. То ты сходишь с ума от ревности, то злишься из-за того, что я не считаю твою женщину секс-символом.
– А с чего ты тогда сказал, что без нее не уснешь?!
– Колыбельную она мне споет, твою мать! – господи, ну почему я не ушел домой вчера вечером?! – А у тебя голос противный!
Он хотел что-то ответить, но я уже «поплыл» – его черты лица снова начали терять очертания, из-под кожи показались мышцы, кровеносные сосуды и прочие прелести. Ну только ведь успокоился!
– Слушай, ты, Ромео! – зашипел я. – Вы оба меня достали за сегодня, ты слышишь? Я не спал трое суток и, между прочим, не потому, что играл в игрушки или смотрел порнуху! Оставьте меня в покое со своей заботой и идиотскими разборками и уже займитесь делом! Твоя женщина меня не интересует – я не только ее имени не помню, я не помню, как она выглядит! Она меня волнует только как транспорт, который везет мне успокоительное, без которого я физически не могу заснуть!
Ему стало стыдно. Выражение его лица я не видел, зато видел, что сердце стало сокращаться чаще, надпочечники устроили вброс адреналина в кровь, сосуды слегка расширились, то есть он сейчас, судя по всему, должен покраснеть. Видимо, так и случилось – он попытался отвернуться, чтобы я не видел его лица. Гениальный ход!
Конечно же, у него ничего не получилось. Во-первых, трудно отворачиваться от человека, который на тебе висит и которого ты укладываешь на диван. Во-вторых, лица его я и так не видел. А в-третьих, оно мне было совершенно без надобности.
– Вы тут еще не поубивали друг друга? – ну наконец-то, я думал, этого никогда не случится!
– Тетя доктор пришла, нам колес принесла! – обрадовался я.
– Принесла, не ори, – она открыла ящик стола и поставила туда два коробка, за которые я сейчас готов был душу продать – хоть дьяволу, хоть Волан-де-Мору, хоть Уитцилопочтли.
– А почему