не слушал. А он говорил, что каждый человек создан для своей миссии и не надо подсматривать в чужие судьбы, чтобы понять, куда идти самому…
– Это называется аутентичность, – подсказала Надя, хотя никто не спрашивал.
– Это называется «много свободного времени», – буркнула Снежана.
Софико хочется говорить про Лешу хорошее, как бы извиняясь за ссоры.
ЭТО ТАКОЙ ПОСМЕРТНЫЙ ИНТЕРФЕЙС ВОСПРИЯТИЯ: ОБ УШЕДШЕМ – ИЛИ ХОРОШО ИЛИ НИЧЕГО.
Леша в памяти был печальным рыцарем, непонятым временем и даже женой непонятым.
– Он будто чувствовал, – рыдает Софико. – Был такой молчаливый накануне…
– Завещание составил? – спрашивает Снежана.
– Нет.
– Значит, не чувствовал, – отрезает Снежана.
Софико встает, смотрит на сестру со злостью и порывисто выходит с кухни.
– А помягче с ней как-то можно, вдова все-таки… – бурчит Надя.
– Да шьет ему Софико святость, а Леший не был святым. У нее за спиной подбивал ко мне клинья… – громко говорит Снежана.
– Тс-с-с! Ты что? Зачем орать? Я предпочла бы не знать эту информацию, – говорит возмущенно Надя.
– Ну еще бы, – хмыкает Снежана. – Этот факт не даст его канонизировать.
– Ну, он теперь как минимум не сможет себя защитить. И репутацию свою. Поэтому это как-то нечестно – обнародовать такое после смерти.
– Да кто ж знал… На даче лезть ко мне в постель честно, значит, а сказать об этом – нечестно…
Бледная Софико появляется в дверях: она все слышала.
– Скажи, что это неправда… – шепчет Софико, по щекам текут слезы.
Снежана молчит, закуривает сигарету.
– Он тебе никогда не нравился, вот ты и… – кричит Софико, срываясь в истерику.
– Он мне поэтому и не нравился! – Снежана перекрикивает сестру.
Софико убегает рыдать, кричит, что хочет побыть одна, прогоняет Надю, которая пытается ее успокоить фразой: «Она врет, она все врет».
– Да не врет она. – Софико вдруг резко успокаивается. – Бабник он был… Вот и ссорились мы… Я посплю, уйди…
Спустя пять минут Надя выходит на кухню к Снежане.
– Правда всегда некстати, – говорит Снежана с вызовом.
– Иногда правда уже никому не нужна. У нее закончился срок действия.
– Знаешь, вот иногда ордена дают посмертно. То есть хорошее нужно разоблачать, а плохое…
– Так это ничего не изменит. Его уже нет.
– А я еще есть. Я не сволочь. Я люблю сестру и не хочу делать ей больно. Просто мне кажется, эта правда поможет ей пережить потерю с наименьшими… потерями. Пусть лучше она на него злится и ненавидит, терять предателя не так больно…
– Господи, какие странные вещи ты говоришь для верующего человека, – вздыхает Надя.
– Верующие – не блаженные…
– У нее от него вообще-то двое детей. Зачем делать из него монстра посмертно? Если она будет знать, что жила с подлецом, это сильно обесценит и ее чувства к нему, и ее жизнь. Если женщина не уходит от бабника, она как бы соучастница