Карболитовое сердце. Алексей Павловский

хищно рылся Рамен:

      – Это всё он виноват.

      И стали сидеть дальше.

      07. Четыре контакта

      – Я так не согласен! – даже на операционном столе старый диггер не терял боевитости. Из-под простынки сиротливо торчали когти в дырках носков. – Нельзя общий наркоз! Я же ж пьяный! Вдруг кони двину?

      – А никто тебе общего наркоза и не предлагает. Хотя так даже удобнее было бы. – Князь терпеливо нависал над Раменом с молитвенно воздетыми руками в синих перчатках. – Есть масса других забавных веществ. Или давай новокаином обколю! А можно ещё заморочиться и замутить периферическую анестезию по Войно-Ясенецкому.

      – Я не переношу уколов!

      – Давай Роме позвоним, – навис со второй стороны Филин в хирургической маске и белой шапочке, – он придёт и ударит тебя по голове поленом.

      – Стакан спирта дайте! – воззвал старичина с тем же самым жаром, с каким однажды было сказано: «Моя фамилия Сусанин. Где польская делегация?» Это было приемлемо. Воды, сто спирта, воды, огурчик и ещё три воды пролетели в диггера мелкой пташечкой. Старого успокоили, уложили.

      Проектор рисовал на стене гигантский изгиб Раменова позвоночника, сиротливую клетку рёбер, и вообще, много полупрозрачных костей с шурупами, штифтами, проводами, тягами, коробочками модулей – всё металлическое сияло огнём, как плоть ангела. Всё мажь олдкаином, тут надо отсчитать, значит, ребро, ещё, ещё, ого, да вот они, прямо блямбы прощупываются… «Э-э-эх!» – залихватски крикнул Рамен, когда Князь решительно рассёк ему кожу на четырёх рёбрах. Хирурги-энтузиасты отошли на шаг.