не ел четверо суток.
– Но искать сейчас жертву…
– А есть хотя бы хлеб?
– Хлеб?! – удивилась Марта. Потом пожала плечами и с сомнением открыла холодильник. – Нет, хлеба не держим. Зато тут у хозяйки огурцы консервированные были. Будешь?
Я заметил на нижней полке пакет с морковью.
– Можно?
Вытащив одну морковку, я плеснул на нее водой из ковшика и откусил. Марта наблюдала за мной с явным удивлением.
– Когда долго нет крови, помогает, – не прекращая жевать, ответил я на ее растерянный взгляд. – Если честно, я никогда даже не пробовал человеческую кровь. Мама всегда говорила, что делать людям больно – плохо.
– Сразу видно, новичок, – с сочувствием покачала головой девушка.
– Я не новичок. Я таким родился.
– Ты таким что?!. – В глазах Марты возникли одновременно удивление и интерес.
– Я таким был всегда. Сколько себя помню. У меня была семья, куча братьев. Жили мы в Красновке – это поселок недалеко отсюда…
Воспоминание о доме сдавило сердце. Я почувствовал, что голос мой наполнила горечь, и отвернулся, чтобы Марта не увидела слез.
– Но как такое может быть? Я знаю, что укус вампира превращает человека…
– Я тоже. Читал. Был период, когда хотел понять, кто же я. Хоть мама и пыталась убедить меня, что я просто неизлечимо болен, а в остальном не отличаюсь от других людей. Может, отчасти она была права?.. Когда я спрашивал: «Мама, почему же все дразнят меня кровососом?» – она отвечала, что давным-давно, когда я только родился, один человек сказал глупость. Это был очень, очень плохой человек.
– Расскажи?!
– Да что рассказывать-то…
…Родился я в середине мая. Об этом дне я знаю лишь из рассказов братьев да матери. Говорят, отец устроил настоящий пир в мою честь. Посреди двора был накрыт длинный стол, но даже на нем не вмещалось огромное количество закуски и выпивки. Наш двор никогда не принимал столько гостей, как в тот раз, ведь отец, узнав, что у него родился я, был вне себя от счастья и созвал едва ли не весь поселок. Народу было столько, что стулья, посуду и закуску пришлось собирать с окрестных домов.
Поселок гулял, сыпал тостами в мою честь. Время от времени кто-нибудь да обязательно говорил, что, мол, Любане (так зовут мою маму) пора бы дочерей рожать, а она все сыновей да сыновей.
И вдруг подсаживается к моему отцу дед по фамилии Гулков и говорит:
– Ну, Петро, у тебя прям вурдалак родился!
– Ты че, дед, несешь? – обиделся тот.
– Да это я так, что-то вспомнилось… – Дед засмеялся и махнул рукой. – В народе ведь как говорят: «Седьмой сын у седьмого сына может родиться вурдалаком»… Ты ж тоже седьмым и младшеньким был?
Отец, конечно, тут же вспылил. Треснул кулаком по столу:
– Дед, тебя позвали? Выпить-закусить дали? Так вот сиди и молчи!
– Что ты, в самом-то деле? – сказала старику Гулкову наша