сдержалась, чтобы не отпрыгнуть: оно было обгоревшим, почти обугленным, и под оплавленной кожей были видны волокна сгоревших мышц, местами белели кости. Из живота солдата торчали осколки снаряда. Темные глаза уже не наводили страх, а были полны отчаяния и надежды, но явно не осознания происходящего. Он молчал, но вместе с ним чувствовала его боль Этер.
Она опустилась на колени рядом, теряясь и не зная, что делать. Если тащить его, то он умрет. Если оставить здесь – тоже. Нужно наложить жгут, зафиксировать железные осколки…
– Не стоит, – все та же женщина с повязкой на руке сочувственно потрепала Этер по плечу. – Он не жилец.
– Но…
– Нет, – повторила она. – Ты не поможешь ни ему, ни кому-то другому. Спасай того, кто сможет выжить.
Этер медленно поднялась, и глаза, полные страдания, не отрывались от неё ни на мгновение. Она была уверена, что навсегда запомнит этот взгляд – отчаянный, полный боли и ужаса. И ей казалось, что часть её сердца осталась с этим солдатом, а часть – в груди. И по мере того, как она поднималась, сердце все сильнее разрывалось.
Этер попятилась, все еще не в силах оторвать взгляд от умирающего солдата, потом, развернувшись, побежала.
Наконец она заметила пытающегося подняться бойца. Бросив на него беглый взгляд издалека, она отметила, что простреленная нога не выглядит безнадежно. Только тогда Этер подошла ближе и опустилась на колени.
– Сильная рана?
Солдат, ещё совсем молодой, посмотрел на неё слегка удивленно: Этер вспомнила, что ей так и не выдали форму. Но он, судя по всему, счел это неважным, поэтому молча коснулся рукой места чуть выше левого колена и передернулся от боли.
Вишневая кровь блестела, медленно, но обильно вытекая из раны. Штанина потемнела, лицо солдата контрастно белело рядом.
– Ремень снимай, – приказала Этер, внимательно осматривая рану. Может быть, ногу даже удастся спасти. – Тебе повезло, что повреждена не артерия.
Солдат принялся расстегивать пряжку непослушными, вымазанными в крови руками. Все же они тряслись не так сильно, как у Этер, поэтому через несколько секунд он подал ей широкий армейский пояс.
Этер перетянула ногу ниже раны, обмотав пояс трижды. Пропустив мимо ушей болезненное шипение раненого, она зафиксировала жгут. Потом встала, прикидывая, сколько осталось времени до наступления.
Солдат тоже приподнялся на руках, стараясь не тревожить больную ногу. Этер тут же подставила ему плечо, хотя понимала, что вряд ли сможет быть устойчивой опорой. Цедя воздух через стиснутые зубы, парень все же выпрямился и перевел дыхание.
– На ногу не наступай, кровотечение может усилиться, – предупредила Этер.
Сто метров до полкового госпиталя показались километрами. Уже через несколько минут у Этер заболели руки и спина, затекла шея. Но она продолжала идти вперед, пытаясь понять, успеет ли она вернуться ещё за кем-нибудь или нет.
Она уложила солдата на наспех сооруженные койки позади госпиталя. К нему сразу подбежала медсестра,