на дне которой была нарисована кошка с котятами, и когда в нее наливали суп, бабушка говорила: «Ешь, пока котики не появятся». Но это было нереально. Даже когда суп был вкусный, грибной, например, из белых грибов, все равно после пары-тройки ложек я понимала, что больше в меня не лезет, и котики обречены. Иногда, в теплое время года, мама кормила меня на улице, на свежем воздухе, там дело шло чуть веселее. Она ставила тарелку с кашей на стол для пинг-понга, и мы вдвоем над ней медитировали. Еще мама рассказывала, как однажды во время обеда, когда я в очередной раз зависла над полной тарелкой, папа не выдержал и стукнул рукой о край стола: «Будешь ты есть или нет?» Я очень огорчилась и сочувственно у него поинтересовалась: «Ручке больно?»
Многоопытная бабушка, уговаривая меня поесть, прибегала к весьма убедительным аргументам.
– Надо есть как следует, – говорила она, серьезно глядя мне в глаза, – а то в пустом животе «кишка кишке фигу кажет».
Меня эта информация приводила в сильное волнение. Я представляла, что внутри моего живота находится комната, а в ней стоят кроватки – и этих кроваток очень много, а кишки, маленькие лохматые (ворсинчатый эпителий!) шарики с тонкими ножками и ручками, должны в них мирно спать. Но вместо того, чтобы мирно спать, кишки ведут себя непоседливо, балуются, прыгают, кривляются и показывают друг другу фиги. В общем, устраивают полный беспорядок. Меня это видение завораживало, и я вообще забывала про еду.
Единственное, что я ела с удовольствием, это свежие огурцы. По сути своей они не совсем и еда, потому что состоят в основном из весеннего аромата и воды. Как и все дефицитное, первые в сезоне огурцы приходилось доставать. Однажды мама забыла в электричке сумочку и горько плакала. Папа ее утешал, спрашивал, что же там было, в той сумке, что мама так убивается? Куча денег? Оказалось, пара добытых для ребенка огурчиков. Кстати, я и теперь настоящие огурцы с грядки люблю больше других деликатесов. Но со временем аппетит у меня все же проклюнулся, и где-то в подростковом возрасте я с удивлением обнаружила, что еда – это не так уж и противно, а иногда так и вполне себе ничего.
Но это так, лирическое отступление, возвращаюсь в Гагры. Мне там понравилось, конечно, но как-то умеренно. Я ожидала чего-то большего, и не стала, как многие, фанатом моря и пляжа. Да, было солнечно, жарко, и всякой яркой субтропической красоты вокруг сколько хочешь, но для меня это все было немного чересчур. Когда я шла купаться, волны сбивали меня с ног и лезли соленой водой в нос – с плаваньем у меня не очень. А лежать и загорать – вообще скучища, да и светлая кожа – отдельное спасибо чухонским генам, моментально краснела и слезала лоскутами. Так что тенистый лес и тихое озеро мне куда понятней, приятней и ближе, чем все южные моря и пляжи. Но в тот раз мы получили свою порцию морского отдыха и отправились дальше, в Тбилиси, следующий пункт назначения нашей экспедиции.
Сейчас из Петербурга в Тбилиси и Ереван по железной дороге уже не доберешься, времена не те. А тогда мы, продолжая путешествие,