разная бывает. Родители любят своих детей, а дети родителей, животных можно любить за их преданность…
– Нет, – покачала головой Малика. – Я про другую любовь говорю. Вот ты когда-нибудь любил девушку? Ну, когда был молодой…
Бахтияр тяжело сглотнул и отвёл взгляд в сторону. Потом долго молчал, но знал, что ответить ему придётся, ведь Малика ждала его ответа.
– Любил. Но если ты захочешь, я расскажу тебе об этом попозже. Не сейчас, ладно?
– Ладно, – согласилась Малика. – Только ты не забудь. Мне очень-очень нужно это знать, понимаешь?
Старик кивнул, а когда проводил свою гостью домой, лёг на кровать и прикрыл глаза. Много, очень много лет и зим прошло с того дня, когда он в последний раз видел и держал в объятиях свою любовь. Снежинки кружились и падали на восковое, но такое прекрасное лицо его любимой. Осыпали они и саван, в который он завернул её. Сильный мороз сковал землю, но плечи Бахтияра тряслись не от холода, он рыдал, заливая горячими слезами щеки женщины, которую он прижимал к себе.
– Алёнушка, – вырвался из его груди надрывный, почти волчий вой. – Алёнушка моя…
Его история была таковой.
Жил в одном горном селении молодой красивый парень по имени Бахтияр. Родители не могли нарадоваться на единственного сына и очень гордились им. Бахтияр был поздним ребёнком, так уж вышло, что у Гасана и его Асият очень долго не было детей. Все беременности женщины заканчивались печально, и только когда ей исполнилось сорок лет, она смогла не только забеременеть, но и выносить ребёнка.
– Бессовестная, – качали головой соседки. – Старуха уже почти, а туда же, ходит, выставив вперёд свой живот и глаз не опускает.
Особенно старалась задеть женщину Зульфия, тридцатилетняя односельчанка Асият, выданная в это село замуж ещё в девичестве. Муж её, Осман, оказался никчёмным человеком, пьющим и драчливым. Зульфия нарожала ему четверых детей, но ему не было до них никакого дела, и не раз его несчастная жена проклинала свою судьбу, заставлявшую её едва сводить концы с концами.
Чёрная злоба и зависть поселились в сердце женщины, и она возненавидела всех, кто жил в достатке, мире и согласии. Особенно не давала ей покоя семья Асият и Гасана. Всегда улыбающиеся, всегда вместе и на праздниках, и на работе, они ни разу не бросили друг на друга недовольного взгляда, ни разу не поссорились ни дома, ни на людях. И лишь когда среди женщин заходила речь о детях, светлое лицо Асият темнело от невысказанной боли. Зульфия всегда чувствовала это и обязательно восклицала:
– Детки мои сегодня подбежали, обняли меня… Так хорошо! Все-таки материнское сердце как теплом всех согревает. Зачем жить, если деток нет… Только грешных Аллах так наказывает…
Женщины переглядывались и качали головами, а Асият опускала глаза и спешила отойти в сторону. И вот теперь она не собиралась стесняться. Да и зачем? Слишком долго она ждала своего счастья, чтобы отказываться от него из-за злых языков. Гасан во всем поддерживал жену и не мог