что ли сошел? – отмахнулся от него истопник и пошел дальше.
– Стой, – закричал часовой и сдернул с плеча винтовку.
Усатый солдат бросился к часовому, вырвал из его рук винтовку, которую он никак не мог зарядить, и штыком пронзил часового.
Кабинет начальника «СМЕРШ» Абакумова.
– Товарищ генерал-полковник, убит часовой, охранявший лабораторию, где проводится исследование лейтенанта Метелкина, – доложил начальник отдела по охране научных секретов. – Лейтенант Метелкин и капитан Добрый День не пострадали. Выясняем, кто мог убить часового и почему он не тронул охраняемых объектов.
– Так-так, – сказал генерал Абакумов, – они и сюда добрались. А мы ничего не можем им противопоставить. Строго наказать оперативную группу, обслуживающую мединститут. Произвести повторную проверку личного состава охраны и медицинского персонала. Запомните, что враги кругом и их очень много. Чем дальше, тем больше врагов вокруг. Врача с лейтенантом спрятать так, чтобы даже я не знал, где они находятся.
– Слушаюсь, – сказал начальник отдела и вышел.
– Так-так, – удовлетворенно подумал Абакумов, – пусть немцы знают, что у нас есть противоядие против их серебряных стрелков. А вдруг и Метелкин враг? Внедрили к нам в двадцатые годы в младенчестве, а потом помогли устроиться в наркоминдел? Чушь? Чушь не чушь, прижмем, сознается во всем. Да и за врачихой нужно установить наблюдение. А пусть лучше они ведут наблюдением друг за другом и докладывают нам. Так, скоро день создания ВЧК, 20 декабря, нужно поощрить сотрудников. Хотя мы сейчас и не ВЧК, а как бы военная контрразведка, подчиненная министерству обороны. А интересно, в какой день немцы празднуют день Гестапо? Гестапо (Тайная государственная полиция) создал Гёринг 26 апреля 1933 года сначала у себя в Пруссии, а потом распространил ее на всю Германию. Но что-то я не слышал, чтобы все Гестапо напивалось вусмерть 26 апреля каждого года. А ведь могли бы, конспираторы.
Глава 9
Бункер в глубине прифронтового леса. В центре каменный очаг с котелком над горящим огнем, Мужчина монголоидной внешности в монгольском халате и с лысиной буддийского монаха что-то варит в котле.
Внезапно в бункере чувствуется дуновение ветра, колыхнувшего огонь в очаге, и появляется эсэсовский лейтенант. Он раздевается до пояса и начинает молиться огню, крутя в руках трещотку с буддийскими молитвами.
– Однако, давай насяльника, пей зорркий суп, потом займемся железная рука, – на ломаном немецком языке говорит мужчина в халате.
– Wann lernst du deutsche Sprache, Savandorj? (Ты когда выучишь немецкий язык, Савандорж), – говорит эсэсовец.
– Однако, не скоро выучу, учительницы нету, – сказал Савандорж.
– Давай свое пойло, – махнул рукой лейтенант.
Выпив питье из чашки, он скривился от отвращения и сказал своему повару:
– Что это за дерьмо?
– Однако, обыкновенное дерьмо. У далай-ламы другого не бывает, – сказал Савандорж. – Ты вот пьёшь и тебя пули не берут, одни синяки