под руки, а меня вызвали в райком комсомола и предложили идти работать в органы. Я согласился. Форма, паёк, особое положение, винтовку дали и отрядили на охрану лагерей. И тут я выдвинулся со своей политической бдительностью и умением разглядеть врагов народа даже под энкаведистскими фуражками.
За тайные заслуги меня прямо и бросили в новосибирскую чекистскую школу. Вот там собрался такой же контингент, как и я. Жил словно во вражеском тылу на ответственном задании. Сам сечёшь за всеми и за тобой секут в сто глаз, стараясь выслужиться и получить лишний кубик на петлицы. Комсомольский билет даже во сне держишь в руках, чтобы кто-нибудь не спустил его ночью в унитаз и не доложил по команде, что такой вот халатно относится к сохранению комсомольских документов и сможет ли он хранить военную, государственную и чекистскую тайну? Сам один комсомольский билет выкинул и видел, как бывшего комсомольца взашей выталкивали из школы, уменьшая количество моих врагов и конкурентов. А потом, уже будучи сержантом госбезопасности, выявлял врагов в офицерской среде, среди этих чистоплюев, которые кичились своей офицерской честью. Ух и потоптался же я на этой чести, будут меня еще двести лет помнить.
Вдруг задремавший полковник встрепенулся, стукнул здоровым кулаком по столу и заорал:
– Вы чего здесь все делаете, а, вашу мать? Нажрались, а завтра ответственное задание. А ну, всем спать. А ты чего сидишь? – напустился он на капитана. – Готовь солдатское обмундирование для меня и для себя. Хрен ты завтра в кустах отсидишься. Со мной пойдешь. Даже впереди меня пойдешь. Понял? Одна нога здесь, другая там. Об исполнении доложить! – и он снова уронил голову на грудь.
Полковник не спал. Он напряженно думал о том, как ему завтра остаться в живых и вспоминал разговор с наркомом Берией перед отъездом сюда.
– Ты мне должен привезти этого живым или мертвым, – кричал перед его лицом Берия. – Тебе оказано высокое доверие и если ты хоть словом обмолвишься о моем задании, то ты не проживешь и часа после этого. Ты меня понял?! Мне нужен живой этот немецкий феномен, и чтобы никто не знал, что он у нас. Ни одна душа. Выполнишь задание, дам тебе генерала и в кормление отдам лагеря на Дальнем Востоке. Будешь там царем. Посадим к тебе в лагеря величайших артистов и писателей. Они будут сочинять книги о тебе, петь песни и ставить спектакли. Будешь самым знаменитым на свете человеком, но только по моей команде. Понял меня? И никаких свидетелей!
Полковник вспомнил это разговор и вздрогнул.
В землянке было темно. Лампа еле светила и туман тонкой змейкой заползал в помещение. Наступал густой июльский рассвет.
Глава 11
Кабинет начальника СМЕРШ Абакумова. Он разговаривает по телефону с генералом медицинской службы Бурденко.
– Николай Нилович, забираем мы вашего Метелкина, нужен нам на фронте. Вы там распорядитесь, чтобы его подготовили к отправке. Я уже людей