вообще способен учинить все то, что я видел в Зеркале? Да я и людей-то таких не знаю! Однако это случится, и, если хочешь что-то исправить, будь объективен. В конце концов, речь о моей семье, не о твоей. Ты говорил, что не участвовал в обороне столицы, так почему уверен в смерти императора? Ты видел тело?
Тело?.. Слепая, удушающая ярость накрыла волной и тут же схлынула, оставив по себе только гулкую пустоту. Да еще, пожалуй, едкий отголосок почти суеверного страха перед этим человеком, способным вот так спокойно и отстраненно говорить о подобном.
– Нет, Рик, тела я не видел. Но Сивер не пережил той ночи, многие были тому свидетелями.
В самом деле, многие… Только вот выжили из них единицы. С невыносимой четкостью замелькали перед внутренним взором знакомые образы. Всадник в изодранной рыжей котте, страшные слова и траурная тишина, пришедшая им на смену. Гонец был одним из немногих, кто своими глазами видел смерть Сивера и сумел прорваться через окружившие город волчьи отряды. Эрид верил его словам, но дело было даже не в них. Стражник навсегда запомнил, как задолго до появления вестника вдруг побледнел и схватился за сердце бывший странствующий король, служивший теперь отрядным лекарем – Сольгре Сигвальд. Помнил лицо Альярге Ри`Эльверго, когда закончился бой в Тавском ущелье. За привычной маской казенной сдержанности принцесса прятала страшное, отчаянное горе. Ни Сольгре, ни Альярге не дрогнули, когда гонец из Эверры принес свои страшные вести: они знали. Демоны разберут, как это возможно, но они все уже знали! Эрид ведь стоял тогда часовым у входа в шатер, видел их лица… А еще видел, как бывший странствующий вывернул плащ – так, чтобы сверху оказалось белое, – и выйдя к замершему строю, объявил о падении империи и гибели Сивера Аритена. Наверно, это должна была сделать Альярге, но волшебник пожалел ее, взял на себя эту страшную обязанность. Многое отдал бы Эрид – тогда еще рядовой гвардии Феникса – чтоб только не поверить ему. Да где там?.. Есть люди, которым не верить нельзя.
– Допустим, – Голос Эйверика насилу выдернул его в душный полумрак собственной комнаты. – Тогда откуда взяться второму Фениксу? Моих сестру и брата черно-серебряные упокоили при мне. Если не отец, тогда… Я не понимаю.
Эрид вздрогнул. Если ставить вопрос так… Ведь был еще один человек, способный называться Фениксом. Ее высочество Анирада, сестра императора Аритена. Эрид вспомнил нечеловеческую, совершенную красоту девушки, одетой в платье всех оттенков янтаря. Величественную, гордую. Говорили, что она погибла задолго до конца войны, ее вероломно убили в лагере Иргана, когда принцесса пришла туда под знаменем мира. Пришла по слову Сивера Аритена, чтобы поговорить.
Так считали многие. Но что, если?..
Стражник прикусил было язык: кто он такой, чтобы решать, что стоит или не стоит знать Эйверику? Тем более, что это только догадка. А потом вдруг подумалось, что имей принц больше информации, он не пошел бы на самоубийство. Хранителю стоило быть откровенней,