на занятия в нижнем белье или даже пьяным, теребить его во всех местах, какие только пожелает, до тех пор, пока амбал оплачивает уроки, Вадим готов спускать тому все превратности его натуры.
– Итого, Егор, на сколько уроков вы рассчитываете?
– Думаю, начнём с двадцати, а там посмотрим. Готов начать с завтрашнего дня.
Вадим едва не подпрыгнул. Он чувствовал себя будто Марио, который нашёл заветный кубик с несметным количество монеток. Вадим положил кружки в раковину и повернулся к Егору:
– Вот это я называю гуд энд сириоз апроуч.
– Тут уже поддержать не смогу. Но для этого я тебя и нанимаю, – Егор встал и направился к двери.
Воображаемые пальцы, что держали натянутую улыбку Вадима за ниточки, резко их отпустили. Он вновь попытался сдержаться и у него почти получилось.
– Полагаю таким нехитрым способом, Егор, в нашем общении тобой очерчивается переход на «Ты», – большую часть фразы Вадим говорил в спину удаляющемуся ученику.
– Экзакли! – Егор резко развернулся. – Иф ю донт майн?
– Ого! А ты не так плох, как я изначально подумал.
Егор отвесил реверанс и взялся за ручку. Вадим достал телефон. Он уже придумал, как потратит
– И да, Вадим, есть ещё один момент, который я забыл упомянуть в нашем первом разговоре. Это, по сути, мелочь, и, думаю, ты не станешь возражать. – Егор хохотнул, будто вспомнил, что-то забавное. – К тому же, я уверен, продлится это не более двух-трёх занятий.
6
– Хани, айм хоум!
– Чего?
Аня выглянула из гостиной, полуодетая и с малышом на руках. Вадим стоял в прихожей с распростёртыми объятиями. Одну руку оттягивал вниз зажатый в ней огромный букет белоснежных пионов. Аня в замешательстве перевернула малыша и продолжила его покачивать.
– Это так ты встречаешь своего добытчика? – Вадим опустил руки. – Хотя, насчёт количества одежды я не против.
– Папа! – Сашка выбежал навстречу и вцепился в отца, примяв букет.
Вадим деланно приобнял сына свободной рукой и ей же отпихнул, освобождая дорогу.
– Иди-иди, сынок, занимайся. Через полчаса пойдём вместе погуляем, куплю тебе что-нибудь.
Насупившийся было Сашка, который специально старался закончить все уроки к приходу отца, а в результате получивший в награду жалкое, фальшивое объятие, счёл такой неожиданный компромисс весьма сносным и юркнул в свою комнату. Аня продолжала смотреть на цветы. Букет какзался ей таким огромным, что легко мог занимать треть прихожей. Она, наконец, поверила своим глазам и улыбнулась.
– Ну, слава тебе Божечки, очухалась. – Вадим чмокнул жену и почесал малыша по животику. – Давай меняться. Мене дитё, тебе цветы!
– Вадим, мне так приятно! Спасибо, дорогой.
– Мне почему-то хочется в ответ попросить у тебя прощение. Что же я за муж, раз цветы становятся таким событием для моей жены.
Аню