икон нет. Да и где ты видел, чтоб в одном монастыре жили и мужчины и женщины?
Вольф разрывался: ему были интересны монахи, этот зал и мерцание свечей, но также он внимательно слушал брата, который редко ошибался в своих догадках. Синявский ещё раз пробежал глазами по монахам, по кресту и залу, что-то начало коробить и его. Но в этот миг в зал вошла процессия, возглавляемая настоятельницей. Монахиня и двое монахов за ней, бренча колокольчиками, прошли через заполненные ряды и остановились на сцене.
Настоятельница уверенно встала за кафедру, окинула суровым взглядом слушателей и начала проповедь.
– Братья и сестры во христе. В это тяжёлое время, когда мы прогневили господа делами и поступками нашими грешными, нам нужно искупить свои злодеяния и посрамления и вновь показать нашему господу, что мы, рабы его, осознали всю тяжесть жизни без его грозных, но праведных очей. Всадники из Откровения Иоанна пришли на землю, взяли с неё мир, принесли голод, смерть и разрушения! Это кара божия за грехи наши, ибо сказано, что снимет господь наш печати с книги жизни и будут казни на головы наши изливаться из труб ангелов небесных!
В это время Максим Молчанов шепнул брату, что в Библии не так всё было, но Вольф не обратил на него никакого внимания, его глаза продолжали неотрывно смотреть на настоятельницу.
Монахиня продолжала:
– И тогда кары небесные исправят человечество! В труде, в молитве, в страданиях и в послушании мы выстоим и докажем богу нашему всемогущему, что сможем вновь вернуться в лоно церквии его… «И упала с неба большая звезда, горящая подобно светильнику, и пала на третью часть рек и на источники вод. Имя сей звезде Полынь; и третья часть вод сделалась полынью, и многие из людей умерли от вод, потому что они стали горьки…»1.
Настоятельница завершила пламенную речь традиционным:
– Во имя отца, сына и святаго духа. Аминь.
После проповеди монахи подходили к настоятельнице и принимали от неё небольшие квадратики картофельного хлеба, целовали руку и уходили. Путники ещё сидели на местах, когда настоятельница позвала их принять «тело господне». Снежа первая взяла кусочек хлеба и поблагодарила. Затем Женя и Алёна, Антон и дядя Рома, руки никто не целовал и все ограничились «спасибом». Молчанов, нехотя, взял хлеб, покрутил его в руках и буркнул:
– Спасибо.
Подошла монахиня и предложила проводить гостей в кельи. Это были небольшие пропахшие ладаном комнатки в доме с крестом. Путники разложили вещи и стали готовиться ко сну. В дальней комнате было слышно, как Молчанов спорил с братом:
– Блин, Володя, ты как маленький, не видишь, они мозги людям дурят?
– Максимка, вечно ты подозреваешь всех. Они же обычные монашки. Ну, подумаешь, изменили немного слова, красиво же получилось. Завтра всё равно уедем, сегодня можно и отдохнуть, – сказал Вольф.
Антон на возражения Молчанова отметил, что всё понимает, проповеди в основном для тех, кому нужно утешение, и многое сказанное настоятельницей лишь красивая сказка. На