который больше десятка динаров в руках не держал, имеют равные права, так, что ли? В жизни такого не было! Вы так и не поняли, что те, кого вы презрительно называли «диктаторы, автократы, коррупционеры» – на самом деле любили вас. Они любили вас, любили ваш образ жизни, ваши дома, ваши машины. Они были единственными европейцами в своих странах, как и вся наша элита, весь бизнес, единственными, кто не ненавидит, а любит вас. Они вкладывали деньги в ваши предприятия, которые банкротились одно за другим от отсутствия денег. Они покупали вашу недвижимость, которую больше никто не хотел покупать. Они и в своих странах строили примерно то же, что и в ваших, хотя бы в столице. А те, от кого вы ждали демократии, свободы слова и прочей ч‘ъанды, – на самом деле ненавидели вас и то, что вы несете. Они не хотели учиться, они не хотели работать, они ненавидели вас! Они чувствовали унижение даже не от того, что вы делали, а от того, что вы собой представляли. Когда вы – или автократы – строили небоскреб, они начинали ненавидеть еще сильнее, потому что сами они такой небоскреб построить никогда не смогли бы. Все, чего они хотели – это разрушить все то, что напоминает о вас, о вашей силе, о вашем могуществе. Небоскребы, которые построены по вашим проектам, кварталы вилл, автомобили – все. Сначала у себя в странах, а потом прийти к вам и сделать то же самое уже у вас – вот, что они хотели на самом деле. А вы думали, идиоты, что они хотели свободы слова и правового государства. И им удалось сделать по-своему – посмотрите, во что все превратилось. Я построил свой маленький мирок и огородил его забором, но я не могу купить спортивную машину, как раньше, потому что нет дорог, по которым на ней можно ездить. Каждый раз, когда я еду в город, я вижу, как десятки глаз смотрят на мою машину и видят то, как однажды она будет гореть и я вместе с ней. Это все вы, со своими проклятыми идеями, по которым последний феллах имеет те же права, что и шейх. Будьте вы прокляты за то, что вы сделали!
– Я не заслуживаю проклятья, – сказал я, обдумав, что сказать, – мой народ не нес на восток демократию.
– Вы несли коммунизм. Это еще хуже.
Каркаде был отличным – кислым, как антоновское яблоко. Разговор шел куда-то не туда…
– Вы удержите ситуацию под контролем? – примирительно спросил я.
Амир Ислам провел руками по лицу.
– Не знаю. Будь оно все проклято, не знаю. С вашей помощью, наверное, удержу, иначе бы не брался. Мне нужен будет свободный коридор через Россию для моего товара.
Товаром, конечно же, были наркотики.
– С одним условием – в России не продавать.
– Я не продам – продадут другие.
– Речь о вас.
– Договорились…
Никакого стыда или сомнения я не испытывал. Наша страна никогда ничего хорошего не видела ни от Европы, ни от США – в общем, от всего цивилизованного мира. Так что и у меня никаких обязательств перед ними нет.
– Я привез вам подарок. Немного оружия и деньги. Полагаю, оно вам будет кстати. Это подарок – без дополнительных обязательств.
– Подарок…
Амир