знаешь, что я люблю тебя, – продолжал он, нависая над ней и касаясь губами, покрытой мурашками кожи. – Строишь из себя холодную королеву, но твои поцелуи и объятия выдают тебя с потрохами. Ты хочешь этого также сильно. Ты жаждешь страсти и не говори мне, что будешь счастлива со своим коллегой, – последнее слово он брезгливо выплюнул, врезав кулаком в стену так сильно, что посыпалась штукатурка.
– Анри, умоляю, остановись.
Но он больше не слушал её. Одержимость женщиной, которая была здесь, совсем рядом и грозилась исчезнуть из его жизни навсегда, лишила Анри рассудка. Он прильнул к ней с яростным поцелуем, как дикий зверь, готовый растерзать добычу.
– Анри, хватит! – взмолилась она, когда удалось вырваться и перевести дыхание, но тут же вновь испуганно вскрикнула, ощущая, как её подхватили на руки и порывисто вздёрнули вверх подол платья, впиваясь стальной хваткой в кожу бедра.
– Ты моя, – прорычал он не своим голосом, прижимая её к стене, покрывая жадными, голодными поцелуями шею и опускаясь всё ниже.
Осознавая, что вот-вот случится неизбежное, Астрид, что было мочи, упёрлась локтями ему в грудь и попыталась оттолкнуть. Но силы были неравны, а жгучая боль от его жестоких прикосновений отдавалась спазмом в сердце, и неизвестно, кому из них было больнее в ту минуту. Своими руками Анри разрушал то, чему не суждено было расцвести, и теперь, ведомый отчаянием, мучил девушку, которая плакала и сжималась от страха в его объятиях. Он прильнул к ней яростно и удушливо, желая поглотить, вобрать в себя, чтобы не вздумала и помыслить о ком-то другом. Беспрепятственно пробираясь туда, где грезил оказаться, Анри не сразу понял, что она прекратила сопротивляться и покорилась судьбе, решив, что так будет лучше. Пусть он утолит свой голод, успокоится и оставит её. А она стерпит эту боль и пойдёт дальше. Ведь всегда приходится чем-то жертвовать.
Он мог сделать с ней всё, чего так желал, осознавая собственную безнаказанность. Тело требовало, требовал и разум, раздираемый ревностью. Она всё решила за них обоих, изгнала его из своей жизни, променяла на другого и ждала, что он смирится, примет её выбор и уйдёт влачить своё существование, ведь без неё для него жизни нет. Но в ответ на её безмолвную покорность руки мужчины сами собой ослабли и отпустили девушку. Их взгляды встретились, его пугающий, чужой и её испуганный, полный разочарования и обиды.
Отыскав на периферии здравомыслия остаток самообладания, Анри сумел не совершить роковую ошибку. Он всё ещё желал её страстно и неприкрыто, но в безумии своём забыл о главном. В его мечтах Астрид жарким огнём пылала от наслаждения в плену его объятий, отдавалась поцелуям и ласкам нетерпеливо и искренне. Теперь же вместо этого Анри видел перед собой девушку, которая дрожала от страха, вжимаясь в стену, и смотрела на него как на врага. Обретённое некогда доверие рассыпалось в прах, как и светлые надежды на совместное будущее. Его звериная ревность и её губительная ложь тем вечером положили конец их истории.
Анри ушёл первым, не проронив ни слова. Ещё долго после того, как стихли его шаги