мелодичный звон:
«Кораллы Клары» – пьесу для кларнета.
1996–2005
Царь Давид
Венок сонетов
Да, скоро вечер, и полдневный зной
Уже не дарит силы и надежду.
Подай мне знак, поговори со мной,
Пока навеки не сомкнулись вежды.
С Тобою стрелы, грохот колесниц
Мне безразличны, я не ведал страха,
Не усомнился и не падал ниц,
Идя на бой с гигантом Голиафом.
В сражениях бесчисленных не раз
Погибнуть мог, но был ведом Тобою.
И знаю каждый день и каждый час,
Что Ты один лишь властен над судьбою.
Но как постигнуть то, что мне незримо
На выжженных холмах Иерусалима?
На выжженных холмах Иерусалима
В мгновения спрессованы века,
Тысячелетья проплывают мимо
Неспешно, словно в небе облака.
Я пас овец и не мечтал о славе,
И царский трон был от меня далёк,
Как Млечный Путь в серебряной оправе,
Как в тьме ночной далёкий огонёк.
И вдруг Шмуэль, помазавши елеем,
Увлёк меня и душу возмутил,
Я был незыблем в вере, но жалею
Мелодию среди ночных светил.
И ныне страсть, испытанная мной,
Не обжигает сладостной волной.
Не обжигает сладостной волной
Любовь, и ревность, и стремленье к власти.
Уже давно остались за спиной
И равно тяжки горечь и злосчастье
Изжитых чувств, и благостный елей
Всех льстивых слов и льстивых песнопений,
Победные реляции с полей,
Упрёки жён, переплетенье мнений
О битве, где, рубя филистимлян,
Погиб когда-то Урия Бат-Шевы.
Вкусил я плод украденных семян
И не избег презрения и гнева.
Будь праведным с душой неопалимой,
И стрелы страсти пролетают мимо.
И стрелы страсти пролетают мимо,
И взмах ресниц, движение руки
Соперничать не могут с тем незримым,
Что чувствую сознанью вопреки.
Среди холмов любимой Иудеи,
Среди прекрасных дев влюблённых глаз
Я око лишь одно узреть надеюсь
И лишь один хочу услышать глас.
Соединяя с вечностью мгновенья,
Я свой кинор настраивал в тиши,
И все мои псалмы и песнопенья
Лишь отзвуки гармонии души.
Глаза закрою – предо мною Ты.
Влечёт не дуновение мечты.
Влечёт не дуновение мечты
Меня к Тебе. Давно и ясно вижу
Корысть и злобу в маске красоты,
Но больше во сто крат я ненавижу
Неправду, облечённую в закон,
И ханжество – защиту лицемеров,
Лик скупости сквозь состраданья стон
И суесловье в облаченье Веры,
Разврата грязь в невинности одежде,
Судью, что судит в пользу богача…
Но если грех со мной случался прежде,
Не осуждал меня