давно приучила – отдыхай всегда, когда есть возможность.
– Нет, так больше продолжаться не может, – заявилась девица перемыв посуду. Причём я не говорил ей этого делать, сама инициативная. – Вы похитили меня, чтобы я покрылась здесь плесенью в забвении?
– Чтобы любоваться и ни с кем не делиться, – ответил я не открывая глаз.
Все же, слишком шумная лягушонка попалась.
– Да вы не любуетесь! – возмутилась она. – Вы спите!
– Я вижу вас во сне, – и повернулся на другой бок, от неё подальше. Все же, нужно было снимать двушку.– Здесь вы голая.
Девушка задохнулась от негодования, походила по комнате, видимо, слова подбирая. Подобрала.
– Вы не имеете права смотреть на меня без одежды! – выдала наконец она.
– Мой сон, – возразил я. – Что хочу, то и имею.
Наверное, столько слов, сколько я высказал за последние сутки, не произносил и весь последний месяц. Нелепая девчонка просто вынуждает меня говорить. Она пометалась ещё, но в комнате восемнадцать квадратов, особо не побегаешь. Потом уселась на свою кровать, которую она кстати не забыла заправить утром. И… разревелась.
– Уже восемь утра, – принялась умолять она. – Мне скоро на смену. А я никогда, никогда не пропускала работу! У меня паническая атака!
Смешно, но в её голосе и правда паника.
– Расслабься, – посоветовал я.
– Меня уволят, – простонала девушка. – Точно, уволят. Ещё премии лишат. Юлька не даст мне двух тысяч! И вообще, я не знаю, что делают люди, когда не ходят на работу!
– Спят, – сказал я. – И тебе спать советую. Не уснёшь, закрою в туалете, в темноте, выключатель то в коридоре.
Девушка изобразила крик раненой чайки и утихла. Точнее, перестала болтать. Но сопела, пыхтела, всхлипывала – поразительно шумное существо. Рыдать из-за пропущенной работы!
– Туалет, – суровым голосом напомнил я. – До вечера. Полезешь ко мне в карман, имей ввиду, я месяц не трахался.
Она затихла так резко, словно кнопку выкл нажали. Надо бы может изобразить насильника, чтобы больше боялась? Через полчаса я посмотрел на неё – и правда спит. Щеки мокрые от слез, глаза опухли, под лицо подложила ладошку в пластырях. Чудо юдо. Я и сам уснул. Вечером хотел было заставить гость чистить картошку, потом вспомнил, что у неё мозоли, пожалел. Закинул вариться кусок говядины на косточке и деловито шинковал капусту. Моя лягушонка притащилась за мной из комнаты и села на свою любимую табуретку.
– Вы должны мне рассказать в чем дело. Если… не расскажете, я сделаю что-нибудь. Например выброшусь в окно. Или буду кричать, пока кто нибудь из соседей не вызовет полицию.
– Удачи, – пожал плечами я и принялся чистить морковку.
– Я имею право знать!
Я отложил морковку и повернулся к нарушительнице моего покоя. Та не отрываясь смотрела на ножик в моей руке. Словно для того, чтобы убить крошечного лягушонка мне нужны колющие предметы. Одного хлопка достаточно. Я провел пальцем по лезвию, кстати,