поешь, – протянула она тарелку Анне и включила чайник. – Только не торопись, тебе сейчас надо есть маленькими порциями, а то худо станет.
Наталья тем временем тоже сходила домой. Принесла банку коровьего молока, каравай домашнего хлеба и кое-что из одежды. Когда Тимур закончил беседу и уехал, женщины вместе повели Анну в баню, помогли ей отмыться и даже немного попарили.
– Терпи, девка, баня все лечит, – легонечко похлопывая березовым веником по тощей спине, приговаривала Наталья.
Отмытую и слегка порозовевшую Анну закутали в большой махровый халат и привели в дом к Танзиле.
– Теть Тань, теть Таль, вы мои спасительницы, – со слезами на глазах проговорила бедняжка, отдыхая после бани в уютном кресле. – Даже не знаю, как мне вас благодарить за все.
Лицо ее заметно изменилась. Теперь оно было вполне симпатичным. Ничего не осталось от того жуткого образа, который явился женщинам в подполе.
– А нас благодарить не надо, ты приходи в себя да включайся в поиски дочери, – ответила ей Наталья. – Надеюсь, не сбежишь опять?
– Не сбегу, слово даю. И Ленку отыщу. Будем с ней тут вместе жить, – Анна запнулась и неуверенно добавила:
– Если она захочет.
– Вот и хорошо, – подхватила разговор Танзиля. – Ты немного поживи у меня, я же совсем одна, вместе-то веселей будет. А дом твой пусть пока проветрится хорошенько. Потом, как почувствуешь, что силы вернулись, отмоешь его и переберешься туда.
– А вещи этого козла надо срочно выкинуть, меньше вони будет, – добавила Наталья. – Но это я возьму на себя. Вот прям сейчас и сделаю. А ты, Анька, отдыхай, я вечером зайду тебя проведать.
И она ушла.
Танзиля уложила Анну спать и отправилась в огород. Дела сами себя не сделают, а она сегодня опять надолго отлучилась от них. Но не жалеть ведь об этом. Они с Натальей кое-что получше сделали. Человека спасли. Танзиля невольно улыбнулась, вспомнив соседку. Наталья ей понравилась. Напористая и порой резковатая в своих оригинальных высказываниях, она обладала добрым сердцем. С такой не заскучаешь и уж точно не пропадешь. Наверное, они могли бы подружиться. А почему бы и нет?
Вечером опять приехал Тимур. Он привез Грея, резвого щенка немецкой овчарки. Тот по-хозяйски обошел двор, напряженно держа хвост и принюхиваясь, потом сел перед Танзилей, посмотрел ей прямо в глаза и требовательно тявкнул. Поняв намек, она вынесла ему пластик докторской колбасы, который щенок мигом проглотил и тут же дружелюбно замотал хвостом.
– Вот вы и подружились, – заключил Тимур.
Поселили щенка в старой будке, которая осталась еще от прежних хозяев. Танзиля сделала неугомонному питомцу мягкую подстилку, но он не спешил забираться в свой домик. Бегал за новой хозяйкой, игриво прихватывал зубами ее ноги, смешно ластился и заливисто тявкал. Да, теперь уж наверняка ни скуки, ни страхов в ее жизни не останется.
Тимур еще раз поговорил с Анной, сказал, что Петровичу предъявлено обвинение