Тимур наконец согласился, что надо начинать поиски девочки. А когда Танзиля пересказала сыну все, что узнала от Натальи, он ничуть не удивился. Лишь подтвердил, что Петрович и в самом деле всю вину перекладывает на бывшую сожительницу. Так что показания соседки будут как раз кстати. Он добавил, что постарается к вечеру привезти щенка, и попрощался.
Танзиля продолжила свои работы в огороде. Она сеяла свеклу и изредка посматривала на соседский дом. Он выглядел осиротевшим. Стоит себе пустой и неприкаянный, как брошенное дитя. До чего же жуткая драма тут разыгралась. Даже не драма, а настоящая трагедия! Интересно, а Петрович, когда его уводили, запер дом или нет? Надо бы посмотреть, да и запереть, если что. А кому за ним присматривать, как не ей? Соседка все-таки. Разворуют ведь все, пока девчонка найдется. Если, конечно, найдется.
Женщина оставила работу и вышла на улицу. Там было пустынно, все заняты своими делами. Подошла к соседскому дому, попробовала открыть калитку. Не заперто. Постояла в раздумьях: войти или не стоит? Наверное, одной это делать нехорошо, неправильно. Надо позвать Наталью. Все-таки она человек не чужой. Похоже, дружила с бывшей хозяйкой, во всяком случае, общалась по-соседски, бывала в этом доме и знает, где что лежит. Хорошо бы все осмотреть. А вдруг они обнаружат там нечто такое, что поможет найти Лену? И Танзиля направилась к следующему дому.
Наталья тут же вышла на стук и без лишних разговоров согласилась пойти в пустующий дом. Она и сама об этом думала, но как-то все недосуг было. Хорошо, что Танзиля пришла за ней. Соседка уверенно толкнула незапертую калитку, первой поднялась на крыльцо и отворила дверь. Изнутри ядрено пахнуло спертым кислым духом, Танзиля даже зажмурилась от этого неприятного запаха, словно он был способен разъесть ей глаза.
– Вот ведь зараза! Совсем засрал избу! – проговорила в сердцах Наталья, входя в внутрь. – Клавдия-то обиходницей была, у нее всегда чистота и порядок. А тут глянь-ка, чего творится!
Танзиля вошла следом за ней и огляделась. По углам тут и там валялись пустые бутылки, на столе горой возвышалась грязная посуда, повсюду крошки, какие-то обертки, упаковки от продуктов, тут же пепельница, полная окурков.
– Видимо, он прямо в обуви ходил, вон какую грязищу развел, ирод окаянный! – возмущенно продолжала Наталья. – И полы, похоже, не мыты с тех пор, как Клава померла. Авгиевы конюшни, Геракл ему в ребро!
Танзиля удивленно взглянула на соседку, изысканные ругательства которой ее немало повеселили. Эта женщина ей определенно нравилась.
– А вонища-то какая! – продолжала Наталья. – Проветрить бы. Но как оставить открытые окна? Еще залезет кто.
– Я могу присмотреть, мне нетрудно, – сказала Танзиля. – А потом приду и закрою.
Наталья кивнула в знак согласия и стала распахивать окна.
– Вон замок на подоконнике лежит, наверное, от дома, – сказала она. – На него и попробуем закрыть, а ключ ты возьмешь себе.
– А внучкина