то притормаживал, то прибавлял скорость. Не обнаружил за собой никакого преследования.
В Колинде купил газету.
В колонке объявлений – ни слова о свидетеле дорожного происшествия 13 августа.
Я зашел в дорожный отдел полицейского участка, просмотрел записи.
На следующий день после столкновения Картер Джексон Холгейт в установленном порядке сделал заявление, в котором сообщал о том, что на пересечении Седьмой и Главной улиц в три тридцать пополудни совершил наезд на автомашину; что другая машина под номерным знаком ТВН 626 принадлежит Вивиан Дешлер, проживающей в «Мирамар Апартментс»; что у автомашины Холгейта поврежден передний бампер, стоимость ремонта оценивается в 150 долларов; что повреждение задней части другой машины «незначительное».
Я направился к «Мирамар Апартментс». Машина Дорис Эшли была на автостоянке.
Вскоре после двух девушка вышла из дома и своей семенящей походкой торопливо зашагала к автостоянке.
Улучив момент, когда она отвернулась, я завел мотор и поехал к супермаркету. Там я припарковал машину и вошел внутрь.
Войдя в супермаркет, Дорис взяла тележку, положила в нее несколько пакетов и двинулась к кассе.
Я подошел к кассиру и, понизив голос, спросил:
– Слушай, приятель, нельзя ли в кредит?
– Только наличными, – покачал он головой.
– На короткий срок. Я бы хотел…
Он снова покачал головой:
– Извините, мы никому не отпускаем в кредит. Даже самому президенту Соединенных Штатов. Только наличными. Если желаете рассчитаться чеком, другое дело. Обратитесь к управляющему. Но – никакого кредита.
– Даже на сумму не больше пяти долларов? – настаивал я.
Он яростно замотал головой.
Подняв глаза, я увидел, что Дорис Эшли уставилась на меня, стараясь понять, что происходит. Она не могла слышать наш разговор, но видела, что кассир отрицательно качает головой, а я поворачиваюсь уходить.
– Дональд! – окликнула она.
– Привет! – ответил я с удрученным видом.
– Дональд, подожди меня. Подожди, надо поговорить.
Она поспешила к стойке кассира.
– Посчитайте, пожалуйста. – Бросив перед кассиром двадцать долларов, она пошла к турникету и взяла меня под руку. – Дональд, почему ты вчера сбежал?
– Я… испугался, что не совладаю с собой.
– Как это понимать?
– Я сказал то, что совсем не собирался говорить.
– Ты о чем, о твоем прошлом? Ты мне ничего и не говорил.
– Не-а… о твоих ножках.
– А что в этом такого, Дональд? – рассмеялась она.
– Они красивые.
– Дурачок! – упрекнула она. – Неужели я не знаю, что ножки у меня – ничего? И они у меня не только для того, чтобы ходить, – когда надо, помогают произвести впечатление… а ты мне действительно понравился, Дональд. Ты был любезен, помог вывести машину.
– Так ты не сердишься, что я…
– Я бы рассердилась, если бы ты вел себя иначе.
– Пожалуйста, мэм, – обратился к ней кассир. – Три доллара и двенадцать центов. Вот сдача с двадцати.
Дорис шагнула за