воюй с ней, – передо мной появился образ женщины средних лет в высокой шапке с расшитым пого на груди – Ты ещё не знаешь, но вы знакомы ближе, чем ты можешь себе предположить. Так что не воюй с ней. Мы женщины – все сёстры друг другу. И храни моего внука.... И свою семью.
Охранительница исчезла. На миг я увидела битву, где мы, две валькирии, вместе с Табат, забирали наверх, в Валгаллу, души павших воинов. А затем эта картинка пропала. И в эту минуту я ощутила сознание Хуртуях как всю солнечную хакасскую землю от горизонта до горизонта. На секунду – я сама стала этим сознанием-пространством от горизонта до горизонта. А за этим в сердце пришла любовь – к женщине. К Женщинам. Я поняла, что всё это время воспринимала женщин, как конкуренток, даже подруг, но только зачем, ведь они как я. А любовь разгоралась в моём сердце всё сильнее и сильнее – нежная и горячая – как я могла не любить женщин раньше, ведь они со мной одно целое, ведь они, как и я, и есть любовь. Мы – женщины – есть любовь. И пространство. Мы создаём эту Землю и всю Материю. Как я могу не любить саму себя, своё женское начало. Всё это я осознала в этот момент. И даже Табат мне стала симпатичнее. У неё столько энергии, она разрывает её, но она нашла свой путь, своё предназначение. А нашедшие свой путь дороги Богам и им всегда будут давать опору и поддержку. И самых лучших мужей.
***
Я ещё раз поклонилась Хуртуях-тас, и вышла из стеклянной юрты, показав знаками моим израильтянам, что теперь они могут снова зайти. А я вылезла через изгородь к старому тополю. Гладила его морщинистую, растрескавшуюся кожу, и мне вдруг стало легко возле него, будто он забрал часть моих огорчений и жизненной усталости.
И затем поспешила в кафе. Сразу после этого оно закрылось. Закрылась и юрта с сувенирами. А мои израильтяне всё не появлялись. Я успела покормить Ваню, сбегать в туалет, подумать и не раз, что устала и хочу домой, когда, наконец, увидела их силуэты.
Силуэты остановились у закрытого магазина, а затем один из них, тот, что пониже и потолще, начал кричать что-то через ветер, активно жестикулируя руками. На мой взгляд гораздо разумнее было подойти, а не тратить энергию на ветер. Я помахала Табат рукой, она подбежала. Её глаза были широко открыты.
– Вы не купили для меня те фигурки, которые мне так понравились?
– Нет.
– Ох, для меня это очень-очень важно! Что же делать? Вы не знаете, как позвонить девушкам?
– Нет.
– Но им обязательно надо позвонить.
Видимо, теперь она не успокоится, пока не купит свои фигурки.
– После вас же закрывал сторож, может, он поможет?
– Отличная идея!
Они нашли сторожа. Сторож открыл дверь в магазинчик. Но он не знал цен. В результате одной из девушек, работающих в магазине, пришлось вернуться. Вопрос с фигурками был улажен, но возник вопрос про туалет. Табат не нравились деревянные домики-туалеты, а платный уже был закрыт.
Наконец, спустя сорок минут, все вопросы были улажены, и мы тронулись в обратный путь. Я, поколебавшись, сдала всё-таки руль Шайе. С огромным облегчением, если честно. Я была уже так истощена всеми событиями.